Времени чудовищно не хватало.
Нельзя уверенно сказать, что Вермина была копушей. Нет, она могла действовать быстро, когда надо. Но скорость зачастую в корне противоречила качеству, а для сущности, чьё существование исчислялось не одной сотней лет, вряд ли могло найтись что-то головокружительнее, чем стремительный поток событий, которое не удаётся распробовать. Инерция разума по мере формирования полноты картины мира становится всё больше и больше. Да, ты видишь всё больше и больше вариантов, но с чего же, во имя всех демонов Фойрра, ты считаешь, будто бы способен увидеть все!
К счастью, Вера не страдала грехом гордыни. Тщеславие, пожалуй, ей всё же было не чуждо, но не в той форме, когда ты начинаешь мыслить других глупее. Когда считаешь, что знаешь всё наперёд. И Мина так не считала. И поэтому доверяла не только тому, что знала и что могла получить из памяти жертв, но и собственному мировосприятию Мамочки.
Она рассчитывала, что кто-то ещё успеет стать достаточно приближённым к ней, но нет - не вышло. Кай был не из тех, кто легко сходился до уровня доверия, и Вермина просто не находила всё того же времени извернуться и всё-таки наладить новые хорошие связи. Ей нужны были советники из тех, кто не только способен трезво оценивать ситуацию, но и быстрее адаптироваться под новые условия. Изобретать велосипеды.
Определённые действия заканчивались провалами. Заметных успехов не было. Требовалось много административной деятельности, поисков Ключей для этого самого Гримуара - интересно, его можно сожрать? - так что на откорм просто не оставалось времени. Тем более на эффективный. Мина могла наброситься на свежий труп и сожрать его, но Ворлак - не мог. А значит, всё это время она была больше каменщиком, недели башней.
А хотелось-то наоборот!

Но времени не хватало.
Демоница не могла не ныть об этом Мамочке, хотя и не предполагала, что она найдёт решение так скоро. В конце концов, операция по возвращению блудного гроссмейстера на базу была начата. И вовремя - у Культа настали нелучшие времена. Среди всех возможных потерь, Мина негативнее всего относилась к ресурсным и производственным потерям, и очень радовалось тому, что Культ представляет собой теперь не банду отбросов, которых нужно кормить и постоянно нарываться на стычки, а более-менее эффективно трудящуюся артель.
И снова голод давал о себе знать. А времени на вольную охоту не хватало. Состояние души было по меньшей мере паршивым, настолько, что демоница начала искать отвлечение во всяких необычных и казалось бы дурацких вещах, вроде поедания вещей, кажущихся для простых людей несъедобными - одежды, дерева, проверяя остроту зубом и износостойкость нового воплощения, а также стараясь адаптировать его под универсальную диету и получить возможность пополнять запасы энергии низших порядков практически в любых условиях.
Это не отнимало много времени, когда не приходилось выискивать возможности. А выискивать их хотелось, и снова требовалась воля, чтобы заставить себя сосредоточиться на деле. В конце концов, Вермина порядком вымоталась и уже и думать забыла о старых обидах на Кая. Ей было попросту не до этого. Она уже ждала его как манну небесную, с замиранием сердца и куда более искренней скукой. В конце концов, для Мамочки он был лишь инструментом, как и сама Вермина, но для демоницы-из-косы он был в первую очередь единственным близким человеком.

Вермина узнала о приходе Кая незадолго до того, как он случился. Этого времени оказалось достаточно, чтобы отдать самые срочные распоряжения на кухне в штатном режиме, не пытаясь сделать вид, будто бы что-то происходит. Скрывать лучащееся счастьем и тревогой лицо было сложно, но вроде бы даже получилось. Как и следовало ожидать, визит чернокнижника окажется не самым парадным. Но Мина и представить не могла, в каком виде он появится. Что он будет слаб, одет как бродяга, голоден и истощён длительными переходами. Она ждала его как этакого принца на белом коне, который появится и всё разрулит. Конечно, сначала он какое-то время должен поудивляться происходящему, но потом, всыпав кому надо за что следует, всё-таки взять бразды управления в свои руки и начать следующий виток в истории Культа.
Но когда Мина увидела его, у неё чуть челюсть не выпала. Она не видела - сейчас - в глазах этого человека той решимости, того безумия, к которому привыкла и о котором мечтала. Ей стало просто жалко его, жалко и страшно осознавать, что всё, что Кай не тот принц, что он не решит все проблемы. Что возможно теперь ей действительно придётся участвовать в большой политике, заниматься налаживанием связей. Работать каменщиком.
Вермина не хотела работать каменщиком - куда больше ей нравилась мысль бытия башней. Но выбирать не приходилось.

- Явилс-ся наконец-с-с, - произнесла госпожа Килафин так, что Мина разом очнулась от мыслей. И наградила Розу взглядом, в котором читался неуклонный посыл: "Не обижай моего мальчика, а то живьём сожру!" Что-то отдалённо напоминающее материнские чувства, которые если и не были зашиты с рождения, могли вполне сформироваться от усвоения многих сотен женских душ, заставили ненастоящего Кая резко прийти к движение, принимая действительность уже по ходу.
- Отведи его в комнату! - рявкнула демоница, стремительно направляясь навстречу шагам. В её глазах читалась такая буря безумия, словно она была готова тотчас пустить саму себя в ход и прикончить на месте любого, кто посмеет ей возразить, будь то госпожа Килафин или даже сам гроссмейстер Ворлак, - я скоро буду!
Там где-то был приятно прохладный имбирный эль и горячий, ароматный пирог на сухой траве и речной рыбе. И ещё жареный сыр, покрытый корочкой снаружи и мягкий, растопленный, как крем, внутри. Как Кайлеб любит. Всё это должно было как раз подойти в нужную кондицию. Конечно, раньше Мина предполагала, что большую часть сможет слопать сама, да и теперь после некоторых раздумий пришла к выводу, что истощённому телу много еды за раз - яд.
- Расскажешь по пути, - быстро спускаясь в сторону кухни, проговорила Вермина одному из культистов, дав знак следовать и на ходу ввести в курс дела. Если что-то срочное. Если нет - он и сам поймёт.

[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]
Вермина возвратилась быстро. Её мысли были тревожны. С изменениям при переходе со "старого" на "нового и ненастоящего" Кая окружающие смирились довольно легко, но теперь она стойко ощущала, что не так легко будет принят переход с "нового и ненастоящего" на "нового и настоящего"...
А может, это просто болезнь подкосила гроссмейстера?
В любом случае, ничего не помешало Вермине с силой захлопнуть за собой дверь, поднявшись в зал. Беглым взглядом окинув его и убедившись в отсутствии сторонних, демоница задвинула засов. Ненастоящий Ворлак на редкость небрежно поставил еду перед настоящим, а затем немного отошёл, сосредоточенно меняя облик.
Коса была ловким движением заброшена за спину и как будто бы соединилась с позвоночником существа, мгновение назад ещё выглядящим в точности как званый гость в лучшие годы своей жизни. Черты монстра, ещё кажущегося живым, на мгновение стали как будто пластилиновыми: демоница переходила от одной заготовки к другой. И другая куда больше соответствовала той старой Мине, которую ещё помнила их единая сущность.
"Я в игре!" - напоминал Мина о себе, урывая контроль.
Как будто бы отзеркаливая Кайлеба, демоница обрела седые волосы и слегка утомлённые, взволнованные черты лица. Некоторые неровности сложившейся формы, дефекты быстрого превращения, несросшиеся фрагменты кожи - всё это ещё оставалось какое-то время на теле Вермины, постепенно закрываясь и формируя ощущение объёмности, упругости и соблазнительной материальности форм и изгибов. Первоначально отрывистые движения были похожи на представление в кукольном театре, исполняемое дилетантом. Но вот - и в них появилась женская плавность и грация, а за спиной, со отвратительным хрустящим звуком ломающихся костей, сменяющимся совсем неживым металлическим лязгом, расправились крылья.
Пока эта форма была ущербной, но главное, к чему стремилась Мина - это произвести впечатление. Вера презирала показушность, но не могла не согласиться, что хорошая встряска Каю сейчас нужна. Уходя, он ещё мог внушать себе, что никакого голоса в голове и разума косы не было вовсе, просто помутнение рассудка и шизофрения, пробуждаемая инстинктивным желанием убивать. И сильнейшая, маниакальная тяга к убийству, когда инструмент в руках. Он бежал не от неё, он бежал от самого себя, и мог считать, что демоны в его шкафу были забыты и растаяли.
Но это было не так.
"Один из твоих демонов вырвался из заточения, Кайлеб Ворлак" - подумала про себя коса, приближаясь к хозяину. Она неизменно чувствовала сильнейшую связь с ним, будоражащую кровь, и рассыпалась в многоголосье трепещущих внутри эмоций. Каждый шаг отдавал множеством отголосков в голове. Замечание касательно того, как они смотрятся вместе с Мамочкой, Вермина пропустила мимо ушей. Перед ней был он - и весь остальной мир не имел никакого значения. Ей не нравилось, что он уставший, слабый и небритый, но ещё больше её волновало то, что его глаза не блестели. Каким бы хтоническим монстром она не была, главное, что в ней было - это та истинная женская мудрость, которая подсказывала: твой мужчина слаб, но с тобой он станет сильным, если ты вдохновишь его. И Мина искренне хотела этого вдохновения, готовая пустить в ход всё: плотские утехи и запретные соблазны, песни, резонирующие в голове... вплоть до боли, разрывающей плоть, лишь бы её мужчина был вдохновлённым. Лишь бы вернулся тот старый Кай, в котором была непреклонная воля к действию.
- Так зачем же я вам? - спросил он, заставив небьющееся сердце испытать ощущение замирания. Пробуждая древнюю демоническую ярость. Он вернулся, Гроссмейстер Культа вернулся, и он спрашивает о таком?!
"О Люциан, сделавший людей столь хрупкими в час их слабости, дай мне силу прервать его так скоро, как только возможно".

- Я скучала, - демоница говорила от всего сердца, хотя в её фразе содержалось множество отголосков различных смыслов, дополнительных, противоречащих друг другу, подчас зловещих, но способных затронуть душу, если копнуть глубже. Мина постаралась приблизиться, ей нечего было скрывать, и она не боялась подлого удара в грудь - даже Гроссмейстер не мог сейчас её убить так легко, тем более, в таком состоянии. Ей хотелось коснуться Кая, прильнуть к нему всем телом, пробудить в нём мужское начало, способное зарядить его энергией изнутри, а даже если не выйдет - подарить внимание, тепло и ощущение нужности. С её точки зрения, не было смысла тормошить мужчину расспросами сейчас. Лучше дать ему поесть и отдохнуть. Впрочем, учитывая его сегодняшний аппетит, в своих мыслях Вермина уже уверенно переместила большую часть снеди к себе в желудок.
С ним могло случиться что угодно, он мог забыть о многом, но есть тихие песни, с которыми они вместе коротали холодные вечера. Одно касание - и он услышит снова, услышит голос, полный уверенности, силы и внимания к нему, предлагающий отдохнуть и манящий в завтрашний день. Но сейчас вместе с тем рядом с ним плоть этого голоса, упругая грудь, неприкрытая промежность и улыбка, зовущая на любые, даже смелые авантюры.
"Мамочка сейчас всё испортит", - отметила про себя Мина. Но начало положено. Главное - чтобы в его глазах хоть на мгновение вспыхнул огонь - например, огонь желания. Дальше они смогут шустренько разгрести те дела, которые нельзя отложить на завтра... и гроссмейстер отдохнёт, а она поможет ему отдохнуть как следует.
- А ещё без тебя в твоём "королевстве" был такой бардак! - с ухмылкой почти дословно процитировала демоница высказывание столь древнее, что было бы бесполезно объяснять присутствующим его происхождение...

[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]Вермина не отрывала ладони от Кайлеба, на животном уровне ощущая его страх, на более духовном - потребность принять реальность, какой бы они ни была. Нельзя сказать, что ей самой было просто - она боялась, что перестав быть собственностью, станет отчасти ненужной, лишней для этого одиночки, к которому уже порядком привыкла. Но её страх носил совсем иные черты, это был страх сродни первой любви, боязни быть отвергнутой, страх, заставляющий бледнеть и краснеть, а не шкериться и не обнажать когти. И хотя её и беспокоило то, что может по этому поводу надумать Мамочка, последняя должна быть весьма неискушённой в таких делах и ощущать сейчас их дуэт как нечто совершенно неустаканившееся, как надвигающуюся бурю, на вектор и размах которой не в её компетенциях как-либо повлиять.
Ветер крепчал, и неестественно напряжённые пальцы выдавали то, что пыталась скрыть мимика, с обеих сторон. Вермина отвлекалась постоянно, отчасти это было способом борьбы с фокусной проблемой - как дальше быть с Каем? Что в конце концов он ответит? Ей не хотелось, чтобы он чувствовал себя принуждённым к ответу. Она настолько не хотела выдирать когтями из него принятие, что готова была безропотно простить его отчуждение навсегда - хотя перед встречей настой был решительнее. Поначалу она вообще была готова пустить в ход когти и оставить Кая с собой так, или иначе, но теперь, глядя на его нынешнее состояние, Мина не могла решиться на подобное и блокировала агрессию всей объединённой сущности.
"Влюблённая дурочка", - буркнула Вера, вслушиваясь в ход стратегического изложения и анализируя. Для неё, как для существа малоадекватного реалиям жизни черни, но зато способного понимать потребности состоявшихся магов, на первое место всегда выходила классовая борьба и революционные идеи. Вере казалось, что ключ к решению проблемы с получением контроля над Альянсом лежит на поверхности: пропаганда идей, которые будет защищать Культ, с одной стороны, и создание как бы несвязанной террористической организации, которая будет доказывать слабость действующей власти, с другой. Проблема, по которой Вера не считала нужным лезть с этим к кому-то, а особенно к Мамочке, была простой: старая ведьма тоже не особо-то в этом всём разбиралась.
Для древней демоницы было понятно, как это быть лояльным агентом, или же двойным агентом, она поверхностно понимала шпионские игры, но осознавала и то, что пристало бы понять всякому либералу - люди в основной своей массе политически нейтральны и держат нос по ветру. Как это так - быть как бы завербованным, но как бы и нет, и быть способным одномоментно сменить сторону, не вникая в суть и не разбираясь в происходящем и в перспективах служения той или другой стороне? Для Вермины это было чуждо, абсолютно противоестественно самому пониманию личности, и она не видела лучшего использования для таких парусин без мачты, нежели сожрать их, пока они подставляют ей свою спину.
Поэтому Вермина молчала, зная, что способна понять таких людей, но слишком слаба и тверда в своих убеждениях, чтобы принять возможность считать таких существ людьми, и слишком идеалистична, чтобы считать вообще всех людей бесполезным скотом. Есть же контрпримеры, и ещё какие - двое сидят в этой самой комнате. И Ворлак как-то мог контролировать это стадо, лишённое искренней лояльности. Поэтому Мина смиренно молчала, и, когда госпожа Килафин заговорила достаточно громко, с умным видом вгрызлась в кусок пирога, пытаясь насладиться вкусом и снова отвлечься от того, что волновало её сейчас более всего прочего.
Но слово "переворот" ей понравилось, по крайней мере, в чём-то их с Кайлебом мысли совпадали. Это вдохновляло. Только Мина не слишком-то хотела разбазаривать имеющиеся у Культа ресурсы, в особенности лояльных людей, подводя их жизни под нож. Опираясь на кропотливое изучение мировосприятия существ, с коими слилась ещё давным-давно, Вермина пришла к выводу, что ложь, повторённая множество раз, неуклонно становится правдой, и что сила есть у того, кто управляет сознаниями масс. Её хотелось попытаться провести такой трюк: устроить массовую движуху и заставить множество людей выйти из домов на улицы и влиться в этот поход, дойти до конца, результатом которого станет... "переворот"?
Что-то такое, да.

Одна отвлекающая мысль сменила другую.
Мина отчётливо понимала, что такое усталость и как она ложится на плечи. Внимательно слушала то, что говорил Кайлеб, уделяя куда большее внимание тому, как он говорит. Как непривычно. Её восприятие стало полнее благодаря телу, зрение объёмным, способным подмечать детали и тени, ощущать глубину, и всё же она не ощущала в его словах ничего, кроме усталости и какой-то принужденной безынициативности. Такой, что когда разговор закончился и Мамочка поднялась со стула, демоница тихо пропела фрагмент песни - цитировать немного смысла целиком, можно додумать по своей прихоти или подсмотреть в первоисточнике. Ключом вопроса была фраза "расскажи, как ты утратил свою мечту", адресованная, таким образом, самому Каю.
Мина прошла до двери достаточно грузной и величественной походкой, стараясь выглядеть массивнее и основательнее, по-демонически, но и не забывая вовремя чуть-чуть закручивать шаг, вихляя задницей в одну и в другую сторону, рассчитывая, что взгляд Ворлака волей-неволей заострится на ней. Было удобно менять внешность, подправляя её там, где старые контуры и формы Веры были далеки от совершенства. Единой Сущности было практически безразлично, как выглядела одна из составляющих когда-то давным давно.
Рука поначалу не слушалась, и мысленный приказ пришлось отдать повторно, чтобы засов с отвратительный звуком закрылся. Всё. Она осталась один на один с Кайлебом и с действительно беспокоящим её разговором. Обернулась, глядя на него, словно целомудренная девушка, впервые оставшаяся наедине с мужчиной. Скрестила руки на груди, устремив робкий взгляд исподлобья на гостя.
"Мина, заканчивай!" - повелительно протянула Единая Сущность, урывая контроль над телом свои руки. Демоница расплылась в ухмылке, выдавая всю предшествующую неловкость за форму заигрывания, а затем перешла в стремительный и грациозный рывок, сближаясь с мужчиной. Ей было важно понять теперь, как далеко он отодвинул её на самом деле, и есть ли что-то, их связывающее, что-то, что могло бы заставить его доверять ей и открывать спину. Настрой самой воодушевлённой личности в этот момент порывал броситься на колени Каю, но Вермина не была уверена, что опустив весь свой живой вес на разбитого бродягу, она не причинит ему страдания. Да и эффект будет не тот.
Страх манил демоницу, как огонёк свечи мотылька, лишая инстинктом самосохранения и заставляя действовать иначе. Старый Кайлеб не представлял себе её материальной, и она не была охотницей, но теперь всё изменилось в одночасье. Он не ждал этого разговора, а она ждала - значит, он уж точно готов к нему куда меньше, ведь так?
Неважно, что её тело сейчас недостаточно развито для настоящего боя. Она знала привычки Ворлака как свои собственные, а он не знал о ней ничего. И хотя её собственный стиль сражения не был отточен годами, она смогла унаследовать много полезных сигналов от жертв, понимая пределы гибкости и возможностей для уклонения, а также тех действий, которых следовало бы ждать и избегать от противников. Наконец, её собственный панцирь был пускай и не твёрдой, словно сталь, бронёй, но всё же заметно превосходил по прочности простую человеческую шкурку.
Всё решалось... вот прямо сейчас. Будет ли она его тёмной королевой, его инструментом, сподвижницей, противницей - почти всё упиралось в то, как сейчас она с ним поведёт. И от этого становилось не по себе. Пусть рывок был и стремительный, он всё же состоял из секунд, за которые можно было ещё передумать.
С одной стороны, она могла бы обнять его и надеяться на то, что у него - как и у неё - никого больше нет. Что они нужны друг другу просто потому, что не нужны никому кроме. Но подспудная мысль, продиктованная ревностью и откровенно нимфоманскими замашками, ёрзала в её сознании, внушая неумолимое: "Мина, глупенькое дитятко, уйдя на два месяца, он нашёл себе другую. Иначе бы он вернулся куда раньше и ждал бы, ждал бы встречи с тобой, пожирал бы глазами, искал бы возможности уединиться, несмотря на усталость..."
С другой стороны, она могла бы стиснуть его горло когтями и надеяться, что он признает её физическое превосходство. Бессмысленное признание со стороны мага-телепортатора, сулящее разлуку или месть. Нет никакого смысла сейчас угрожать Кайлебу напрямую. Пока он слаб, его проймёт совесть, но стоит ему реабилитироваться, останется вопрос в полезности.
В конце концов, замерев прямо перед бывшим партнёром, она расплылась в ухмылке, похожей на оскал - больше для собственного приободрения и для того, чтобы потянуть время. Хотела устремиться к нему, схватить за плечо, может быть, задрать ногу на стол - любым образом показать превосходство в данной ситуации. Но смогла лишь отступить и с силой рухнуть назад на стул.
Старый стул с подгнившими ножками не ждал от гостей такого обращения с собой. Ножки подломились и демоница вместе со стулом полетела вниз. Неуклюже упав на пол с разведёнными от неожиданности ногами, Вермина ощутила себя необыкновенно неловко и даже паршиво, но всё же не растерялась. Нужно было всего-то: быстро крутануться в сторону, уходя под стол, и почти сразу же выползти оттуда с немного посрамлённым, но всё ещё сохраняющим деловую хватку выражением на лице.
Худшее, вроде бы, уже случилось.
- Я действительно скучала, - вставила свои пять копеек Мина, воспользовавшись общим конфузом. Единая Сущность снова забрать контроль в свои руки, складывая локти на столе, выпячивая зад и с каким-то наиграным недоверием глядя на прочие стулья.
- Я буду говорить прямо, Кай, - с металлом в голосе начала Вермина, - твоё возвращение нам всем на руку, и мы рады ему, но твоё раннее исчезновение оставило у нас слишком много вопросов. И я, и Мамочка горим желанием узнать всё, или хотя бы самое важное. Конечно, сейчас ты можешь хотеть смолчать и смотреть только вперёд - возможно, у нас не будет иного выбора, кроме как принять такое. Но мы действительно могли бы помочь тебе, и всё ещё можем.
Демоница выпрямилась и уверенно посмотрела на мужчину.
- Я знаю, ты считаешь, что я не простила и никогда не прощу тебе то, что ты оставил меня в чулане, - Вермина ухмыльнулась и заглянула Каю в глаза, - тебя ведь это сейчас беспокоит, верно?
"Скажи да, скажи да!" - просил оттиск Веры в глазах демоницы, на радужке которой, пульсируя и сменяя друг друга, плясали, перетекая, узоры множества глаз. Вермина готовила речь в прямом ключе, она ждала, что Кая придётся осаживать и загонять в угол, и теперь была готова продолжать наступление. В её планах было многое, включая наигранное великодушие и констатация факта прощения - вполне искреннего, с точностью до того, что этим "пониманием" она подчёркивала то, что знает Кайлеба лучше всех. И только Мине было страшно. Страшно ощущать себя не самой нужной, страшно оказаться отвергнутой, страшно, что Каю будет всё равно на неё. Пустяки, с точки зрения Единой Сущности, но излишняя импульсивность Мины частенько заставляла допускать ошибки. Она могла подвести и теперь.

Отредактировано Вермина (10-11-2017 05:39:54)

[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]Стоило Кайлебу всего на мгновение оторвать от неё взгляд, как рука демоницы скользнула к затылку, на всякий случай. По привычке, унаследованной Единой от всех. Нечто, вроде бы даже являющееся косточкой в затылочной впадинке было на месте, и хотя она и ощущала ещё лёгкое головокружение, но признавать его так просто она не стала - даже самой себе.
Возможно, Ворлак и находил её в чём-то практически совершенной, но Вермина как никто другой осознавала то множество дефектов, которые есть в её форме, и то, что их может быть ещё столько же, просто она не знает о них.
Мысленно Мина всё ещё переживала момент падения, переживала очень сильно, думая о том, какое впечатление это произвело на Кая, укоряя себя за то, что позволила над собой посмеяться, но и радуясь тому, что выбила его из этого апатичного состояния. Вера была более спокойной: она следила за жестами мужчины и слушала его. Он встал. Он нервничал. Он пытался отвлечься от какой-то внутренней борьбы, и всё же, он ходил вокруг да около важного, и слова его напоминали рассыпанные по песку рисовые зёрна. Он казался чересчур разбитым и каким-то... как будто бы набитым соломой. На мгновение Вермине показалось, что из их злодейской триады она - весьма иронично - выглядит самой живой.
Однако, если в сущности подумать, может быть, так оно и есть? Ведь она могла несколько минут натирать корешки и орешки, чтобы получился крепкий и будоражащий напиток, отчасти напоминающий кофейный, и наслаждаться его вкусом, заранее зная, что вкус для неё, как и эффект от этого питья, не больше чем условность. Сказка, которая стала былью столь внезапным образом. Она помнила прикосновения к гриве лошадей, из своих жизней, из чужих, она помнила, как гладить кошек и как писать угольками от погасших костров. Но ей, в сущности, было мало помнить - ей хотелось ловить эти впечатления снова, проживать их по-настоящему, зная наверняка, что чем с каждой поглощённой душой её память становится глубже, как и падающие тени. Опыт обретает новую глубину, новые пласты.
Вермина на мгновение отвлеклась. Ей хотелось, правда, бросить всё и сорваться куда-нибудь - просто так, для самой себя. Покорять горы, попробовать пройти по дну реки, если удастся - пересечь море. Навязаться в компанию какому-нибудь барду и стать его безжалостной тенью, обольстить и слушать его страдания о том, как он разрывается между любовью к ней и к людям, которыми она не прочь полакомиться. Ей хотелось сорваться летним утром и пробежать босиком по траве, слушать пение птиц, побороть голыми руками медведя...
"Кай, я помню, как это - слушать на ночь сказку, но если я испытаю это снова, это будет так, словно впервые. Откуда взялась твоя усталость и смертная скука, скажи мне, Кай?" - тихо-тихо прошелестела демоница на задворках его сознания.

С учётом оглядки на биографии тех, кому довелось познакомиться с Верминой даже ближе, чем Ворлаку, налицо был кризис среднего возраста. Вера была недовольна: это изливание души беспокоило её не так сильно, как отсутствие стоящих за ним фактов. Она просто не могла сопоставить слова Кая его действиям, а без вменяемого подкрепления они выглядели до ужаса похожими на нытьё.
- Много чести, - отчётливо произнесла демоница, наконец расцепив руки, до того сложенные на груди в замок. Выражение сомнения на её лице медленно изменилось на практически осуждение, но с некоторой двусмысленностью: она осуждала его на подобные мысли сейчас, а вовсе не за поступок, совершённый в прошлом, - ты не тот Кайлеб Ворлак, который сбежал, бросив меня. Пока ты похож больше на соломенное чучело. Я могла бы сорвать на тебе злость за тот проступок, если бы она ещё осталась.
Демоница взяла со стола тарелку с остатками пирога и расплылась в довольной улыбке, найдя удачный ответ. Она рассчитывала ударить по самолюбию мужчины и заставить его взять себя в руки. Найти какой-то достойный ответ, в конце концов.
- Так что ты должен быть весьма мнительным, чтобы считать, будто бы мне есть резон бить тебе в спину. И весьма самоуверенным, чтобы считать, будто бы я не справлюсь с тобой лицом к лицу.
Здесь демоница перегнула палку: она, разумеется, не знала наверняка, справится ли с Ворлаком... не сейчас, но в целом. В нормальных условиях, когда он соберётся и перестанет быть настолько слабым. Но провоцировать его было необходимо: он её мужчина, и он должен раскрываться так или иначе, принимать вызовы, нарываться на сомнения, на противодействие, преодолевать его - но прежде всего, преодолевать себя.
Отчасти чтобы дать Каю время прочувствовать, осмыслить и ответить, отчасти чтобы ответить позыву гудящей пустоты внутри, Вермина подняла тарелку ко рту и запрокинула голову. Из-за блюда собеседник не мог видеть, но мог легко догадаться как неестественно расширилась глотка сидящей напротив девушки, проталкивая вниз почти семь фунтов рыбного пирога.
Мина повернула зеркало тарелки к Ворлаку и, выжимая максимум эротичности из себя, провела кончиком языка по украшенной росписью кайме блюда, позволяя собеседнику насладиться этим провокационным жестом... не столь уж и непринуждённым, по большему счёту. Сейчас ей не хотелось - уже не хотелось - близости с ним, зато хотелось как-то выбить его из его текущего состояния души. Заразить пламенем внутри.
Так что, двинув бёдрами, демоница с лёгкостью запрыгнула на стол, усевшись на краешек лицом к Каю и закинув ногу на ногу.
Стол, к его чести, выдержал.

Отредактировано Вермина (10-11-2017 05:39:40)

- У меня не получилось изгнать твоих демонов, - тихо согласилась Вермина, поставив тарелку на стол. В мыслях она признавалась себе, что не особо-то и пыталась. Для неё раздробленность человеческой натуры была одним из лучших ключей к душе, но теперь вперёд выходила и другая сторона: страдания Кайлеба. Сейчас он был целостным и не разрывающимся, и ему это нравилось куда больше. Нравилась способность обретать покой, пренебрегать чем-то, оставаться в тишине, хотя эта тишина определённо была ему пока непривычна. В конце концов, чем её Кай не заслужил немножко счастья?
Если подумать, то его параноидальное ожидание ножа в спину усилилось много крат именно по той причине, что в прошлом он считал себя хозяином на материальном уровне, и мог прятаться за тем, что Вермина, возможно, и не существует вовсе. С другой стороны, внезапно задумалась демоница, а что если так оно и есть? В конце концов, она могла изначально быть фантазмом, порождением его воображения, которое собиралось по крупицам по мере убийств и наполнялось, затыкая дыры и формируясь ретроперспективно? Что если ни Веры, ни Мины никогда не существовало?
"Ерунда какая-то", - обиделась последняя. Её порядком задевали такие экзистенциальные вопросы, а в особенности - концепция быть созданной больным подсознанием какого-то мужика, кем бы он ни был и как бы этот процесс ни шёл.

- Уж не знаю, что там с тобой случилось, Кай, но посуди сам. Если ты обрёл ясность не с божьим промыслом, то в силах смертных её и сохранить, - Вермина демонстративно потянулась, выпячивая грудь, и сделав небольшую паузу. Затем снова вернула взгляд на собеседника, опустив плечи и немного сгорбившись, дав волосам частично закрыть её лицо. На нём появилась гаденькая улыбка, похожая на ухмылку девушки, которая узнала об измене любимого - и уже придумала план мести, - ты прав, и ты знаешь, тебе нужны друзья, Ворлак. Мамочка при всех её недостатках достаточно рациональна, и если "новый и правильный" ты покажешь себя не хуже старого, она постарается помочь тебе. На мой счёт и так всё понятно.
Гадкая улыбка сменилась сладкой, обнадёживающей, хотя не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть в последней фразе откровенное враньё. Враньё, требующееся, чтобы перепрыгнуть с темы на темы, необходимое, чтобы подвести Кайлеба к неудобному вопросу. На счёт косы сейчас вообще ничего непонятно, причём, что самое грустное, даже ей самой. Сейчас она боится, она чувствует чужое влияние - как женщина - и ревнует. Больше всего ревнует к способности подарить мужчине мимолётное счастье и просветление.
- Но не станет ли так, что что-то - или кто-то - квинтэссенциальное, словно ключик от заводной игрушки, - Вермина поймала себя на очень, очень, очень скверной аналогии. Но, как говорится, слово не воробей. Всё, что оставалось, так это продолжать, сохраняя невозмутимость, - осталось там, в прошлом, в плену ледяной паутины или где-то ещё... позади?
Демоница с огромным трудом произнесла "где-то ещё" вместо "в тёплой бархатной опочивальне", о которой хотела заикнуться сначала.
- Что если все мы, кто может встать с тобой плечом к плечу, заранее бессильны и обречены на провал? Почему бы тебе не сказать всё как есть: можем ли мы помочь тебе сохранять ясность и быть счастливым, или теперь уже ты пытаешься манипулировать нами при помощи своего состояния?
Из-за локонов Вермины была отчётливо видна та первоначальная, гаденькая улыбка совершающейся женской мести, на первый взгляд бессмысленной и иррациональной стратегически, но ключевой в вопросе доверия. Прощение - это всё-таки нечто большее, прощение приходит в свою последнюю стадию там, где восстанавливается доверие. А доверие к "своему" мужчине было так или иначе завязано на его верность. Не обязательно полную: демонице было всё равно, где и с какой барышней он спал, пока она уверена в том, что находится на вершине, на которую не претендует никакая другая дамочка. Но возможность столь круто развернуть Кайлеба - как он говорит, ещё не факт, что так всё и есть, - была явной претензией на торжество какой-то иной женщины, чего Мина допустить никак не могла.
Вермина согнула пальцы и опёрла их о краешек стола таким образом, чтобы лучшим образом продемонстрировать длину и твердость когтей.
Она ждала ответа.[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]

Отредактировано Вермина (10-11-2017 05:40:11)

- Раз ты вернулся сюда, значит, ты считаешь, у тебя здесь что-то есть, - ответила Вермина, довольная тем, как складывается разговор. Хорошо, и хотя ревность не получила свой кусок кости, для Единой это не имело большого значения. Так или иначе, Кай ослабил напор, ему нужна поддержка, нужны друзья, он принимает патронаж ("Матронаж, - подумала Мина, - жаль слова такого нет").
Демоница довольно осторожно переместилась со стола на стул, садясь на него предельно аккуратно, памятуя о недавней неудаче. Затем принялась подъедать остатки еды за гостем.
- По крайней мере, очевидно, что тебя здесь ждут, - с набитым ртом Вермина продолжила мысль, - кстати, Кай, баш на баш - откровенность на откровенность. Мне вот иногда кажется - а что если я являюсь всего лишь порождением твоего воображения, и всё моё прошлое - ретроперспективное изображение, знаешь о таком, я уверена. Знаешь ещё? С какого момента я помню всё отчётливо?
Мина с наслаждением умяла остатки пищи.
- С того, когда мы - ты - неважно, когда мы закончили ритуал по возвращению Айрин к жизни. Этот прыжок за Грань - как будто был новым рождением. И иногда я думаю, что если в твоей реанимированной сестре никакого синтеза не было - если теперь уже я - это синтез твоей шизофрении и любви, - демоница сошла на искушающий шёпот, - и мне разумнее будет обращаться к тебе "братик"?
Ложные надежды были не такими уж и плохими, особенно если учесть, что за ними стояла не манипуляция, а скорее попытка протянуть здоровенную цепь канонических взаимоотношений между смертными. Если это их сблизит - она готова и сама в это всё поверить. Конечно, гроссмейстер мог бояться удара в спину, но пока боится он - ей тоже стоит чего-то опасаться. Кроме того, это вынесет их взаимоотношения на другой уровень. Пусть они не хочет близости с ней - сейчас - но они могут быть близки не только как посторонние друг другу личности. Их связывает очень многое...
Вермина на несколько мгновений, пока вела разговор, приобрела черты Алисии и слегка подправила голос, подражая её манерам и интонациям. Однако, закончив своё "лирическое отступление", Мина резко поднялась, расправила крылья и совсем-совсем иным голосом протянула, не давая собеседнику ввернуть и слова:
- Прости мне эту глупость.
Красавица приблизилась к Кайлебу и попыталась обойти его со спины, снять калюшон, положить руки на плечи, размять их, прикоснуться к голове и сделать массаж пальцами и ладонями, проявить некоторую степень заботы, то ли являющуюся извинениями, то ли вторящую дальнейшим словам.
- Так или иначе, ты вернулся туда, где у тебя несколько недель назад было многое - и пускай что-то я и не сохранила, но многое всё ещё есть у тебя. А ещё у тебя есть я.
Конечно, Мина успела наломать дров, пока изображала гроссмейстера. И во многом - из-за ограниченности своей формы. Но теперь она снова пыталась подвести Кая под то, что с ней нужно дружить, и что она - то немногое, что у него осталось. С одной стороны, и она признавала это упущение, ей не удалось стать для него всем. С другой стороны, он тоже потерял статус хозяина - временного бытия всем для неё. Но всё-таки просто знать друг о друге было мало - Вермина не могла стоять спина к спине ни с кем, и это было тем, что - наряду со многим - их объединяло.
Она знала, что Каю будет больно осознавать её слова, но ей также хотелось сломать стену страха и недоверия между ними и вернуть всё в старое спокойное русло. Она может попробовать быть больше похожей на Лис, если это сблизит их, но практика показывает, что Ворлак тонко настроен на фальшь. И нет смысла притворяться, гораздо лучше распалять его фантазии и кормить его надежды. Оставаясь собой, и не мешая потенциально единственному верному союзнику оставаться собой.
"Я всё-таки настояла на своём!" - уверенно и задорно произнесла Мина в сознании.
А Единая Сущность была уже готова начать петь старую, трагичную и поучительную историю в сознании Кая, поддерживая его доверительный настрой.[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]

Щёлк

Отредактировано Вермина (13-11-2017 04:36:54)

Для Мины перемена в поведении и отчасти в мироощущении Кая не прошла незаметно. Она ловко обошла Кайлеба, подпёрла булками стол и чуть склонила голову набок, внимательно слушая мужчину. Её не смутил отказ, ничуть, какой-то цели она достигла, пусть и далёкой от полноты. В конце концов, тому, кто правит тенями, опорой служит пустота.
Отдалённо это напоминало метание отравленных игл с завязанными глазами. Буквальный опыт таких действий был незнаком ни Вере, ни любой из поглощённых душ, но представить себе что-то подобное было легко. Власть над разумом Ворлака - это как раз-таки малоуправляемое обоюдоострое лезвие - теперь, когда он больше не воспринимает её как вещь.
Уже давно. Он оставил её в чулане - в этот момент всё было решено.
- Ты снова меняешься, Кайлеб, - тихо заметила демоница, довольно отчётливо чеканя слова.

- Я подготовила одежду на случай твоего возвращения, - ответила Вермина после всего, подходя к мужчине и опуская ладони на его запястья. Затем, со смущённой улыбкой человека, достающего рояль из кустов, добавила, - и планы по атаке на караван у меня также есть. Готовы.
Вера расплылась в удовольствии произнесения этих слов, вглядываясь в лицо Ворлаку. Это не было целиком её заслугой, однако отрицать уважение Вермины к первичным ресурсам было столь же наивно, как отрицать уважение гончара к глине.
Ещё ей очень хотелось услышать про того человека. Главное, что было у настоящего Кайлеба - это его связи. Если бы демоница всерьёз рассчитывала на его невозвратность, то взять управление в свои руки и править над Культом железным кулаком у неё хватило бы духу, здесь она не сомневалась, но ирония была в том, что этого было банально недостаточно. Слишком большое значение имели наработанные контакты, далеко не ко всем из которых она имела доступ. И даже не обо всех она подозревала.
Впрочем, в значении тех масштабов, которыми мыслила древняя демоница, всё это легко истерлось бы в пыль, и иные личи стали бы свидетелями того, как она протянула бы сама ниточки... другое дело в нежелании.
Единая Сущность была голодна и хотела вбирать в себя всё больше и больше. Медленно ждать, выстраивая планы, плести многоуровневую паутину было бы попросту невыносимо сложно. Тяжело постоянно сдерживаться, практически не питаясь, а стоит сорваться - и сам же Культ открестится от тебя. Именно поэтому ей нужен был кто-то вроде настоящего Кая.
- Ты играешь в опасную игру со своим сознанием, Кай, - ласково произнесла демоница, тут же устремляя когтистую лапу к горлу мужчины, удерживая ведущую руку другой. Вермина сошла на крик, недостаточно громкий, чтобы быть случайно услышанным, - теперь возьми себя в руки! Прояви распроклятую силу воли и проведи черту! Границу! Отдели истинного себя от инструмента в своих руках. Наши актёрские маски - это куклы, марионетки, сотканные нами самими чтобы нести за нас вахту, но всё, во что ты веришь - это бред, это слабость. Во мне есть только Я, и в тебе есть только ты, Кайлеб Ворлак, только ты и никого кроме!
Демоница стиснула зубы, понимая, с одной стороны, что может сфейлиться, с другой осознавая, что сейчас даёт резкий от ворот поворот всей предыдущей игре. Но в конце концов, она делала то, чего, скорее всего, не делал никто - она пыталась сыграть на гордости и вере в себя настоящего Кая, чтобы дать ему в конечном счёте победить. Чтобы дать его воле освободиться и взять верх. Неважно, как много психологической работы им предстояло - у человека либо есть воля к движению и самоконтролю, либо нет. Мина, Вера, они были отражениями Единой, формами параллельных сознаний, инструментами для вступления в полемику с самой собой и выработки более взвешенных решений, и всё же Воля как ресурс была только у Единой, и только она - Вермина - была настоящей. И, как искренне считала демоница, у Кайлеба должно было быть так же.
Да, возможно, в прошлом она была другой, в большей степени "Миной" - но никогда не тем существом, которое она называла "Миной" сейчас. Все живущие под небом личности способны меняться и порой проходить через весьма необычные метаморфозы. Она не пыталась требовать у Кая стать таким, каким он был когда пришёл. Он никогда не станет таким, каким был час назад, и никогда не был таким, каким будет минуту спустя. Он развивается, и всё, чего хочет добиться демоница - так это сгустить его сознательность вокруг силы воли. Просто убедить своего подопечного и хозяина в одном лице, что только одна личность - "он настоящий" - на самом деле имеет доступ к этой самой Воле. У остальных нет ключей, кроме тех, что выдал он сам, и их самих на самом деле нет. Они не могут не вернуть ему ключи, потому что они просто призраки... по крайней мере, она остро желала, чтобы он поверил в это, осознал это на уровне животного страха, видя перед лицом обнажённые клыки демоницы, горящие желанием сожрать его живьём, если только он сейчас не возьмёт себя в руки.
Душа смертного, как полагала Вермина, поглотившая множество чужих душ, в сущности неделима и неизбежно движется к синтезу. Распад возможен только в случае разделения оболочек и мыслей, разделения поглощаемого опыта, разделения входящей энергии. Как бы не шёл к этому Кайлеб, где-то в глубине души - как считала демоница - он осознаёт иллюзорность своего дробления, и такое животное, глубинное чувство, как страх перед опасностью, может дать ему сил и ясности собраться и взять себя в руки.
Совсем не факт, что это поможет надолго.
Но что куда важнее, это может стать важнейшим шагом на пути обретения взаимного доверия.
Демоница отвела руку, замахиваясь, чтобы ударить когтями - не с целью убить или покалечить, только распороть щёку, если собеседник вовремя не спохватится. Если не возьмёт себя в руки. Боль не только подтвердит серьёзность её намерений, но и как следует отрезвит мальчишку, заставит на мгновение почувствовать себя в лапах чудовища - как раз то, что нужно, чтобы преодолеть страх, взять силу воли под контроль одного разума и собрать её.
Стать на мгновение настоящим - снова - и сохранить это состояние, теперь уже осознанно.

Подопечный и хозяин в одном лице только что сделал осознанный шаг, надевая маску, но хватит ли сознательности на то, чтобы в любой момент по собственной доброй воле её снять? Это было вопросом текущего мгновения. Вермина не знала точного ответа, но очень хотела, чтобы он не бросился защищаться от неё, а услышал и...
...чтобы он смог.[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]

Отредактировано Вермина (13-11-2017 20:50:47)

В целом Вермина не была удовлетворена результатом. Хорошо, она получила более полезного Кая, чем тот, что пришёл к ним, но и менее целого, более взрывоопасного и... как сказать? Менее счастливого, что ли? Эти задорные, убийственные и в то же время потерянные огоньки в его глазах теперь были видны в буквальном смысле, они будоражили Мину и вызывали в ней некоторую степень жалости.
Вера сухо констатировала в общем сознании, что по её скромному убеждению всё определяется зависимостью. В сущности, её "нападение", насилие эмоциональное и физическое, преследующее цель загнать личность в угол и заставить задушить фантомы в своей голове, просто выбило мужчину из колеи и заставило проявить иные эмоции: недоверие, жёсткость. Видимо, этот Кай был в большей степени уверен в себе и лучше позиционировал себя. И такие наскоки его раздражали.
Он ждал более мягкой и податливой физически Вермины, поющей, но неспособной ударить или дать сдачи.
"Понятно, - заметила про себя демоница, - значит, если я решу ударить, бить нужно будет сразу и наверняка!"
Вынесенные уроки были полезными. Ощущение фиаско прошло. Кроме того, испытав на практике силу Кая, ослабленного усталостью, но подкреплённого тем, что выбрасывается в кровь людей, Вермина испытала странное чувство близости к тому пределу, когда он просто не сможет удержать её движение когтей, мышц и массы. Наверное, именно это мог испытать крупный кошачий - вроде тигра - набрасываясь на человека. Мысль была столь сладка, что захотелось найти такого и похитить эти впечатления из его памяти. Скорость, грация, стремительный и неостановимый рывок...
"Я иду к этому, Кай", - в своих мыслях проворковала демоница, не спеша делиться ими с собеседником.

"Зависимость", - напомнила Вера.
Единая отвела руку и замерла, выражая относительную покорность. Мужчины вообще любят покорность. Этим можно и нужно злоупотреблять. Особенно когда он только что видел когти.
По мнению интеллектуальной, ситуация со сменой обликов чем-то напоминала обыкновенную человеческую зависимость. Пристрастие, ставшее чем-то большим. Всегда есть та грань, когда попытка взять "на слабо" и предложить отказаться от чего-то завершается не просто неудачей, но и вызывает огромное раздражение у собеседника, одновременно и чувство вины, и уверенность, что он контролирует ситуацию, и оправдания, почему сейчас он сделает так... отсутствие того спокойствия, той внутренней невозмутимости, которая была бы у Вермины, если бы кто-нибудь вломился сюда и потребовал не доедать пирог, мотивируя тем, что она неконтролирующая себя чревоугодница.
Демоница не была уверена, что отреагировала бы однозначно, но мысленно всё же прокрутила эту ситуацию. Последовал тяжелый вздох, оставшийся без комментариев. Ей не хотелось даже смотреть в глаза Ворлака, она глядела мимо, в пространство за ним, оставаясь молчаливой. Только в глазах читался немой укор с нотками надменности.
- Идём, - эхом ответила контролирующая себя чревоугодница и, подойдя к двери, неожиданно замерла. Полуобернулась к Кайлебу. Едва коснулась языком уголка губ.
- Кай, постой. Ты не сказал, каким хочешь видеть меня там, снаружи, - тихо-тихо поинтересовалась она, выгибая спину и награждая гроссмейстера преданным взглядом ручной зверушки, способной выполнить любую прихоть.[AVA]http://sa.uploads.ru/ISQ7U.jpg[/AVA]

Отредактировано Вермина (17-11-2017 20:04:09)