Императрица ступила на узкую протоптонную дорожку к особняку, откинула капюшон длинного серого плаща. В самом начале весны снег еще не собирался таять, но уже просел, сделался мокрым и липким, облепив легкую обувь и полы плаща. Мирра попыталась стряхнуть его, но бросила эту затею, понимая, что ей не хочется подниматься в особняк. Воспоминания возвращали ее в тот день, когда нашли мертвого Листеру и его последние слова. Странные, полные тайны. Ей еще тогда стоило задуматься, что делать с поместьем. Она с большим желанием сожгла его, но определенно  получила бы статус сумасшедшей, чем бы только ухудшила из без того шаткое положение семьи. Но, возможно, дом скрывал гораздо больше тайн, чем она думает, возможно, Мирра нашла бы зацепки, которые помогли бы ей разобраться в смерти мужа, а главное, защитить Шейна. Поэтому, возможно, она еще не накидали соломы и факелов.
Поместье словно нависало над ней всей своей громадой, так и грозясь придавить. Оно действительно было большим, со множеством коридоров, залов, тайных комнат. Что случилось с братом ее отца? Почему дом стал последним пристанищем Листеру? Почему Эльдар предпочитал его дворцу? Почему суждено было Шейну прятать здесь свою возлюбленную? Все как по написанному,  как будто этот дом существовал только для Виззарионов и только для того, чтобы сводить их с ума.
Мирра огляделась, но ни она, ни Асгейр не почувствовали слежки. Волк шел рядом с ней размеренным шагом, не останавливаясь и даже не ведя ушами. Значит, совет полностью переключился на молодых вампиров, уже не ожидая никаких фокусов от их матери. Руки непроизвольно сжались в кулаки, но тут же ослабли. Может, оно и к лучшему, во всяком случае, вампир может беспрепятственно посетить поместье. Только бы ей найти хоть какой-нибудь намек на истинного преступника! И Мирра, смело одернув полы плаща, уверенно двинулась к дому, к большим массивным дверям, отчего-то показавшейся  ей хищной частью. Сейчас женщина быладаже рада, что Шейн и Арника хоть на какое-то время съехали отсюда. Спокойствия за детей это прибавляло, поскольку они были далеко и на их пути не мало опасностей, но Мирра хотя бы попробует устранить одну из них.
Ключ повернулся в массивном замке как-то слишком громко, лязгнул запор, и императрица притворила одну из створок двери. Главный зал встретил ее гордым безмолвием, слегка с презрением глядя глазами висевших на стенах портретов. Мертвая тишина и опустившийся холод из-за нерастапливаемых какое-то время каминов.
Мирра медленно приблизилась к центру комнаты, словно не узнавая ее, хотя совершенно ничего не изменилось с тех пор, как здесь жил Эльдар. Волк огляделся вместе с хозяйкой, как-то неуверенно переминаясь с лапы на лапу. Ему неуютно было здесь, и Мирра понимала его.
- Сейчас посмотрим, может, этот замок скрывает много интересных вещей, - вздохнула императрица, сосредотачиваясь на магии.

Обнаружение магии 60 МгМ

Мирра вздрогнула, от страха отступив на несколько шагов от сияющей надписью магической точки. Только чистейшим открыта дорога в небесный надел. Тут же в голове возникла выцарапанная на дорогой столешнице из красного дерева последняя фраза брата: он придет, я не последний. Жуткая фраза огненными буквами отпечаталась в сознании Мирры, она прикрыла глаза рукой, но образы не покидали ее. Безумные глаза Листеру, его хохот сумасшедшего, и пустой бутылек из-под сильнейшего яда, сильнейшего, но заставлявшего умирать мучительно долго. Императрица не могла избавиться от картины, как Листеру подлежит на столе, его тело вздрагивает от судорог принятого яда, но безумная усмешка,не сходит с его лица и он, ломая когти, царапает пророческий надпись. Пророческую, потому что забрала Эльдара.
- Хватит! - Вдруг вскрикнула женщина, - меня ты не ведешь с ума, я смогу защитить Шейна!
Как она позволила жить в этом доме? С этими жутким историями? Императрица медленно вдохнула воздух, снова сосредотачиваясь, к счастью, она не разорвала связь с магическим заклятием. Эти образы, настолько яркие. Возможно, память играла с ней злую шутку, ведь она так долго не была в этом доме. А может дом приглашал сыграть ее в игру.
Волк, едва императрица зашла в дом, сразу же ощетинился, пригнулся, чувствуя посторонние силы, заклинание Мирры лишь подтвердило это, но она не ожидала ничего подобного. Раскинуть столько волшебных точек непосильно ни одному знакомому магу, а уж поддерживать заклятие столько времени. Что это? Мирра не могла распознать, к чему отнести эти странные аномалии.
- Великий Бэлатор! Они перемещаются!  - Дом сбивал ее с толку. Она не знала, что обнаружит, когда шла сюда, но реальность была просто невероятной.
- Все чудесатее и чудесатее, - процитировала императрица старую детскую книжку. Встрепенулась, заставив страх спрятаться в глубинах сознания. Чтобы не произошло сейчас с ней, она сделает это только ради Шейна, только ради того, чтобы больше никто из ее семьи не приближался к поместью.
- Идем, Асгейр, заглянем в спальню, там больше всего этой странной... магии? Возможно они и виноваты встранных снах, что посещали Листеру и, скорее всего и Шейна.
Волк зарычал, злобно озираясь вокруг, но последовал за хозяйкой.
- Если можешь ответить, ответь. Не можешь, подай знак. Кто ты или что ты?- Громко произнесла императрица, остановившись посреди комнаты. Она не ждала ответ, хотя от этого дома можно ожидать чего угодно. Но Мирра чувствовала, как встрепенулся воздух от ее голоса, разрезая тишину поместья.

Чья злая сила присутствовала здесь, кому принадлежали эти огоньки, кружившие вокруг императрицы, исчезающие, появляющиеся в другой точке дома? Неужели ни ее муж, ни ее брат, ни Шейн не почувствовали чужого присутствия, отмахиваясь от бредовых снов, не видя в них опасности, хотя именно эти образы, какие, Мирра не могла даже и представить, сводили с ума самых дорогих мужчин в ее жизни.
Он придет, я не последний.
Слова продолжали отдаваться в голове Мирры. Кто придет, что хотел, умирая мучительной смертью, сказать ее брат? Сам ли он выпил яд или его заставила эта неведомая сила. Был ли это жест отчаяния, страха, боязни навредить другим или Листеру согласился сыграть с домом в смертельную игру, пытаясь показать, что он сильнее его, сильнее предложенного яда. Что нашептывали ему на уши неслышимые никем другим голоса? Что диктовали делать ему?
Точки игрались с императрицей, видимо, успев заскучать, когда отсюда съехал Шейн. Некому было больше навязывать тяжелые спутанные сны, заставляя терять связь с реальностью, создавать яркие образы прошлого, рисовать жуткие картины будущего. Императрица тяжело опустилась на кровать. Волк зарычал, бросившись к одной из ярких точек. Он чувствовал их здесь, чувствовал настроение хозяйки, ее боль в разбитом сердце, которую еще больше усиливала неизвестность. Дом не хотел отвечать на ее вопросы, он хотел, чтобы их было еще больше.
- Что ты больше любишь, шахматы или карты, - спросила женщина у особняка, и тишина, словно живая, снова заворочилась в воздухе, - признаюсь, я не сильна ни в том, ни в другом.
Ее слова, ее ощущения, ее образы - уже сумасшествие. Императрице хотелось бежать из этого дома, но ноги не слушались ее. Да и как она могла оставить это? Чтобы потом Шейн снова поселился здесь, вопреки ее словам? Даже если она расскажет тайны дома Виззарион, это не убедит ее упрямого сына. Воспоминание о Шейне заставили Мирру взять себя в руки. Она не позволит, он не будет жить здесь, даже если ей придется взять факел и поджечь все в этом особняке. Лучше быть выжевшей из ума императрицей, чем потерять Шейна, потерять еще одного вампира, который ей дороже всех драгоценностей на свете.
- Чтобы это не было, все это проделки совета, - зло сказала она сама себе, - один намек и я заставлю его пожалеть, что он родился на свет. Он сполна получит за страдание моей семьи.
Злость. Ненависть. Мирра всегда сдерживала эти эмоции в себе, а сейчас ей хотелось схватиться за меч и воткнуть в спину первому, на кого падет подозрение в смерти Эльдара. Кровь, кровь кругом. Вырванные сердца на снегу, белый испачканный красным. Мертвые братья ее матери. Мирра закрыла глаза. Образы не покидали ее, дом наслаждался тем, сколько боли доставляет картинами прошлого императрице-матери.
Не поддавайся, Мирра, не сдавайся, ты делаешь это ради Шейна.
- Скажи, как ты относишься к магии? -  снова спросила императрица невидимого собеседника, он был здесь, Мирра чувствовала его, если дом снова не обманывал ее чутье. Она сплела небольшой вихрь, кинув его в скопление точек.

Вихрь 45 МгМ

Отредактировано Мирра (15-01-2014 06:40:41)

Огоньки не были живыми, просто сгустки чьей-то энергии, магии, наполненной то ли злобой, то ли завистью, то лииными чувствами невидимого кукловода. Где он? В доме, прячется между потолочных балок с легким смешком, наблюдая за отчаянием императрицы, или снаружи, развалившись в кресле и двигая фигурами. Она представила его паучью  фигуру и бесчисленное колличество лап, к которым привязаны крепкие нити - так он управляет своими игрушками. А огоньки, точно завлекают путников в пасть этому чудовищу, еще мгновение, оно готово сожрать, поглотить императрицу, еще одну из рода Виззарион. Красные глаза, многочисленные и разбросанные по всему уродством телу не пропускают не единого движения, светятся в темноте яркими рубинами. В каждой грани отражается хрупкая фигурка императрицы. Он знает, что она пришла защитить сына, поэтому не жалея бьет в самое сердце. Он придет, я не последний. Кто он? Кто?
Тебе место рядом со своим мужем, в склепе,- шептал неслышемый голос, - рядом со своим братом, - вкрадчиво продолжал невидимый оппонент, - и очень скоро и рядом со своим сыном, - шипел он.
Мирра закрыла уши руками, а по щекам текли слезы. Три могилы вряд, аккуратные, ухоженные, каменные, увенченные витиеватыми рисунками и словами утешения. Листеру. Эльдар.
-Шейн! - Вдруг вскрикнула она, как на яву, увидев его мертвое тело, белые волосы в крови, испачканный красным одежда. Бледное лицо и глаза, которые ее сын уже никогда не откроет. Так реально, так живо, будто он лежал сейчас перед ней на этой кровати. Она протянула руку, чтобы дотронуться до него. Видение? Предсказание? Ложь или будущее?
Императрица почувствовала толчок в спину, и лай прям над своим ухом, что заставило женщину вскочить с кровати,ошеломленно оглядывая комнату. Волк отгонял от нее кружившие огоньки, не переставая лаять, точно уличный пес. Не переставая лаять, и не давая хозяйке окунуться в безумные картины, которыми заваливал  бедную женщину особняк. Зверь потянул Мирру за подол платья. Она нагнулась, обняв его.
- Я не могу уйти, Асгейр, не могу оставить все, как есть сейчас. Не могу.
Дом доставлял ей боль, разрывая остатки и без того разорванной души. Он нашел себе нового игрока и был совсем не против, если бы он остался здесь подольше. Женщина отмахнулась, от приблизившийся огоньков. Им было весело, не одну жертву они уже свели с ума, чем хуже императрица-мать?
Ты не защитишь сына, кого ты вообще можешь защитить? - Снова прозвучало у нее в ушах.
- Хватит! - Императрица бросилась к лестнице, но ее остановил мужчина, стоявший на ступенях. Он медленно обернулся к ней и Мирра отшатнулась - в его руках было настоящее сердце, еще живое, еще пытающееся отчитывать удары. Вампир улыбнулся безумной улыбкой, кровь закипала с его рук, а на белоснежной рубашке, увеличиваясь, расплывалось кровавое пятно.
- Тебе мать рассказала не всю правду обо мне, правда? Крови было больше, гораздо больше.
Мирра в отчаянии бросилась в кабинет, запирая дверь, даже не замечая, что не впустила Асгейра. Тот заскулил, скребясь лапами. Но Мирра не слышала его, подбежав к столу, резким движением рук смахивая с него все, что там находилось. Где-то здесь, где-то здесь. Она схватила нож для бумаг, пытаясь отскрести краску и лак там, где была предсмертная надпись брата. Он придет, я не последний. Тут же замерла, чувствуя, как открывается дверь кабинета. Перед ней стоял Архель Анри, но смотрел не на нее, а на того, кто стоял у окна.
-Эльдар, - вдруг всхлипнула она. Он стоял к ним спиной, не видя и не слыша, между тем, как Архель достал кинжал и занес руку над спиной ее мужа.
Почти безумный гнев охватил ее, она оттолкнула Анри, сама нанеся над ним нож для бумаг, который только что держала в руке.В этот же момент в ушах раздался знакомый лай. Нож выпал из рук императрицы. Она сидела на полу и прижимала к полу своего верного помощника и друга, Асгейра, а тот не сопротивлялся, боясь навредить хозяйке.
Плечи Мирры начали вздрагивать от беззвучного плача, она закрыла лицо руками, почти неслышно повторяя:
- Прости меня, прости, - и эти слова она относила не только к едва не убитому ею волку. А к тем, кого она так и нес могла защитить: Эльдара, чье тело уже покоилось в гробнице, и Шейна, который мог повторить судьбу своего отца.

- Ты не сможешь никого защитить, не сможешь, - упорно нашептывал ей голос, - ты могла остановить Эльдара, но никогда не сомневалась в правильности его решений, поэтому он умер. Даже император может ошибаться.
Мирра схватилась руками за голову, пытаясь заткнуть назойливый, голос. Пальцы погрузились в мягкие белоснежные волны,  спутывая их, а ладони пытались закрыть уши.
- Ты могла бы отвести совет от Элен раньше, но молчала, снова подчиняясь приказам, - голос звучал в ее голове, и Мирра никак не могла избавиться от него. Он проникал в глубины ее сознания, играя с ее памятью, ее страхами, ее чувствами. Не жалея женщину, он одна за одной, словно доставая карты из колоды, показывал существующие и несуществующие картины. Издевался над ней, испытывал ее. Императрица помотала головой, и несколько пионов отделились от ее волос, упав на пол.
- Это неправда, это неправда, - как заведенная повторяла она, а неизвестный голос творил ей:
- Ты знаешь историю этого особняка, но несмотря на это позволила Шейну жить здесь. Они умрут, как умер Эльдар, а ты будешь остаток своей жизни стоять над их могилами. А этот остаток будет тянуться очень долго, тебе суждено прожить гораздо, гораздо больше положенного срока.
- Это неправда! - Вскрикнула Мирра, с силой оттолкнув Шейна, пытавшегося обнять ее, но императрица даже не заметила, когда он вошел, - он все лжет, лжет, - она невидящими глазами смотрела куда-то в сторону. Огоньки исчезли. Мирра попыталась взять себя в руки, развернулась к двери и только тогда заметила сына. Она было бросилась к нему, на ее лице мелькнула улыбка и тут же исчезла. Императрица резко остановилась. Дом продолжал игру? Продолжал раскладывать карты не давая ей сделать ход.
-Шейн, - она протянула к нему руки, медленно коснувшись плеч, погладив тыльной стороной руки по щеке. Ее сын ушел вслед за сестрой еще вчера. Конечно, невидимый кукловода продолжал дергать свои нити. Но ощущения были такие реальные. Да. Как она могла позволить ему жить в этом особняке с репутацией, раскрашенной кровью.
- Прости меня, он прав, я действительно не могу защитить вас. Что мне сделать, чтобы проклятье не тронуло вас с Элен?
- Уже ничего, ты опоздала, соперница, - в приоткрытых дверях показалась Глациалис, улыбнувшись ей самой обаятельной из тех улыбок, на какие только могла способна ледяная императрица.
- Что ты делаешь в этом доме? - Вскрикнула Мирра, - Убирайся! Что бы ни скрывала моя семья, тебя это не касается!
Глациалис усмехнулась, растворившись в коридоре, а Мирра бросилась за ней. Гнев, злость, ненависть, - эти чувства переполняли ее с такой силой, что она схватила откуда ни возьмись взявшийся меч. Дом словно сам подкидывал ей оружие, с интересом наблюдая, что же обезумевшая императрица будет делать дальше.
Мирра снова остановилась на лестнице, замерев, пытаясь понять, куда ушла Глациалис. Но лестница была пуста, на ней не было даже каплей крови от сердца, которое держал брат ее матери.
- Я защищу Шейна, хочешь ты этого или нет! - Крикнула она то ли призрачной Глациалис, то ли самому дому и его истинному хозяину.
- Нет, - покачал позади нее головой Архель Анри, - он умрет.
И в подтверждении своим словам, аристократ стянул с рук окровавленные перчатки.
- Лжец! - Императрица замахнулась длинным клинком, но волчий вой, протяжный, долгий, полный отчаяния и призыва, привел Мирру в чувство. Она с ужасом поняла, что занесла оружие над собственным сыном. Дом снова наполнился тишиной, нарушенной лишь на мгновение звоном клинка, выпавшего из рук Мирры на гладкий паркет особняка.

Отредактировано Мирра (25-01-2014 13:17:42)

Мирра чувствовала запах крови, реальный, знакомый запах ее сына. Но это было лишним, узнавание настоящего произошло в тот момент, когда она выронила меч. Словно дом бросил играть со своей жертвой, насупился, сворачивая клубки воспоминаний и ярких картин, обиженно взвыл ветром, во внезапно открывшемся окне, посылая проклятье Шейну, когда тот зашел и испортил всю игру. На нового императора у особняка были собственные планы. Он не должен осознавать, что с ним происходит, медленно и по крупицам теряя собственный рассудок. Скептик, ты даже и не поймешь, как станешь помешанным. Но как же весело было сводить с ума Мирру!
Императрица медленно осела на пол, продолжая всматриваться в глубокие серебристые глаза сына. Он здесь. А она обещала себе, что больше не подпустит к этому проклятому дому. Волк прыгал рядом с Шейниром, лаял, точно уличный пес, подтверждая реальность происходящего. Архель... Глациалис... они были такими же, какими и в последний раз, когда она встречалась с вампирами. Женщина больше остальных подозревала их в смерти своего мужа, и особняк пользовался этим. Как и всем остальным, ведь весь ее разум был у него в распоряжении.
- Я думала, ты уехал, - дрожащим голосом произнесла она, не спуская с него глаз, попыталась улыбнуться, но вышло едва-едва и как-то виновато, словно она не имела права вторгаться в пространство особняка, - как Элен. Как Авель. - императрица отвела взгляд, как- то растерянно оглядываясь вокруг, но смотря сквозь предметы, - как Эльдар.
Печаль переполняла ее. Она больше не могла молчать, скрывать жестокие тайны рода Виззарион. Рассказать? Но это мало чем поможет, ведь ее сын упрямо будет гнуть свое, даже если это будет последнее желание в ее жизни. Почему одиночество разрывает ее на куски, почему она больше не ищет компании? В последнее время она отказывалась встречаться с советом и даже не появилась на балу, где решалась судьба ее, Мирры, дочери. Кому нужна она, Императрица-мать, раз даже совет отвел от нее глаза, как уже к скинутой с шахматной доски фигуры. Как и фигуры Эльдара.

Отредактировано Мирра (25-01-2014 13:16:14)

Стоит ли говорить сыну, сколько печали и боли в ее сердце? Он знает об этом, но даже не сможет представить, насколько сильно эта игла засела в ее сердце после смерти Эльдара, с каждым разом причиняя все больше боли. И когда-нибудь она меня убьет. Мирра провела рукой по белым, растрепавшимся волосам, к ее ногам снова упал цветок пиона, выпутавшись из сложной прически императрицы. Ее цветы. Они вянут каждый вечер, но каждое утро служка приносит ей свежие, выращенные специально для Мирры. Он отбирает только самые крупные и красивые бутоны, ведь они будут украшать голову императрицы, но им суждено прожить только один день.
Женщина слегка улыбнулась, взяв в руки белый цветок. У них больше общего, чем можно подумать. Мирра тоже всегда была своеобразным украшением дворца. И при жизни Эльдара, и сейчас. Она всего лишь атрибут императорской власти, всего лишь символ. И Мирра всегда понимала это, успела смириться и принять то, что родившись в императорской семье, ты всего лишь кукла, связанная обязательствами с семьей, советом, империей. И Шейн, и Элен умудрились пойти против ветра, плыть против течения, на что никогда не могла решиться она сама. То, что ее дети выросли не такими, какими предполагал совет, вселяло чувство гордости и чувство страха одновременно. Императрица не хотела, чтобы они пострадали за свои вольности. Ее день уже подходил к вечеру, она чувствовала, что скоро увянет так же, как и ее цветы, но для Шейна, Элен и Авеля этот день только начинался.
- Мне приснился мой брат, Листеру, - как-то растерянно начала она, отвечая на справедливый вопрос сына, - он был таким реальным. Я навсегда запомнила его безумные глаза и пробирающий до костей смех. Я чувствую вину за его смерть, ведь я могла протянуть ему руку, вытащить из силков проклятого дома. Но не сделала этого, потому что исполняла все, что требовал от меня совет. Почему меня не было рядом, когда он пил сильнейший во всем Рейлане яд, не имеющий противоядия. Почему рядом с ним не было того, кто остановил бы его? И я, и Эльдар любили его, а он умер в полном одиночестве. Он придет, я не последний.
Почему эта фраза так прочно засела в голове Императрицы, словно выжженная огненными буквами? Потому что это было пророчество ее брата, которое сбылось раз, и Мирра боялась, что сбудется и второй.
- Он придет, я не последний. Что могло заставить вампира на последних минутах своей жизни, испытывая просто адскую боль, написать эту фразу? Если не брать в расчет его безумие. Хотя таким уж безумным он был?
Императрица, казалось, и не замечала Шейна, то смотря только перед собой,  направляя взгляд куда-то сквозь мебель и стены. То опуская глаза на подвявший цветок в ее руках. Она говорила сама с собой, не требуя ответов от сына, откуда ему знать эту историю, ведь все, что могли они попытались скрыть от детей.
- Может быть, после той кровавой бойни, что учинил здесь брат Кахелиса, тут завелась тень? Я читала, они селятся в местах массовых убийств и насильственных смертей. Мама говорила мне, что это было нечто жуткое, весь первый этаж и весь двор был залит кровью. Но что тогда свело самого Уильма с ума, заставив вырывать сердца и убить даже тех, кто был ему дорог.
Мирра замолчала, наконец, обернувшись к сыну. То, что она так долго скрывала, вырвалось из клетки ее души. Ее слова были обрывистыми, а предложения не связанными. Но она не знала, как подобрать слова, чтобы в полной мере описать проклятье этого дома. Может, ее сын решит, что она окончательно сошла с ума, но он вполне бы мог потребовать ответа у старейшин.
- Тебе ведь снились странные сны? - Спросила она, - расскажи мне.

Половинки цветка упали на пол, и Мирра с печалью посмотрела на них.  Она вздрогнула от строгой и холодной фразы, кинутой ей. Шейн. Она так и думала, что ее вспыльчивый и нетерпеливый сын не захочет, не сможет понять ее. Возможно, ее слова понял бы Авель, более расчетливый и более вдумчивый. Скорее всего, ее поняла бы Элен, ведь они с ней находились почти на одном положении, и это расстраивало Мирру. Только сейчас она впервые решилась поделиться тем, что долгие годы засело тяжелым грузом у нее на сердце, и ее оттолкнули, точно так же, как несколько минут назад она сама оттолкнула Шейна, следуя за безумствами, которые подкидывал ей дом. Сейчас иллюзии перестали перестали мучить женщину, императрица чувствовала, что сейчас разум принадлежит только ей. Но любимый сын продолжал видеть в ней обезумевшую мать.
Императрица прикрыла глаза рукой. Переполненная печалью, она даже не могла заплакать, чтобы выплеснуть эту боль. Только Эльдар поддерживал ее, не давал усомниться в правильности неправильных поступков. И теперь она лишилась его. И с его уходом началось одиночество, долгое всепоглощающее одиночество. Вот какого было Листеру, когда дом сводил его с ума. Когда ты один это гораздо проще. Когда ты лишен поддержки, все готов принять за чистую монету, лишь бы снова ощутить твердую почву под ногами. И Листеру ощутил, в самом прямом смысле, и пускай над ним теперь не почва, а непроницаемый камень.
Мирра тоже слишком долго просидела в своей комнате, закрываясь от света тяжелыми шторами. Она была уже не интересна совету и старейшинам. Но больнее всего было осознавать, что теперь она не нужна и собственным детям. Авель почти не заглядывал к ней, полностью поглощенный поисками убийцы отца, а теперь и Элен. Сама Элен редко разделяла с императрицей свои эмоции, с молчаливым достоинством принимая решения совета.  Шейн, он сидел рядом, она могла протянуть руку и коснуться его. Но натолкнувшись на стену непонимания, она почувствовала себя одинокой, как никогда.
- Я просто хотела защитить тебя, - тихо ответила императрица.
Она так же просила Листеру рассказать, что происходит с ним, но он тоже отталкивал ее. И теперь он мертв. Неужели его предсказанию суждено исполниться еще раз?
Волк застучал когтистыми лапами по паркету, подходя к ней, и женщина обняла его, зарываясь в мягкий серый мех. Возможно, она увидела в этом волчонке тогда, на рынке, саму себя. В его глазах читалась такая же боль от утраты родных, отчаяние от собственного положения.
Женщина медленно поднялась с пола, возвращая себе спокойный и гордый облик императрицы. Не имеет смысла больше ронять слова, которые мертвым грузом падают на пол. Но она не сдалась. Просто пока в этом доме Шейн, ей закрыта дорога сюда.

- Ты... упрекаешь меня? - Растерянно переспросила императрица, обернувшись к сыну. Былая спокойная невозмутимость вернулась на ее лицо, вновь спрятав секреты и тайны семьи в одной из темной комнат своего сердца. Она уже жалела, что произнесла слова, которые не должны были бы звучать даже в пустой зале, где единственным слушателем была бы тишина. Теперь в глазах ее родного сына она просто обезумевшая от горя женщина. Мирра знала, что совет сделал все, чтобы стереть эти тайны, будто их не существовало вовсе. Так легче, так проще управлять ее детьми.
Императрица понимала, что в словах сына есть доля правды. Она сама укоряла себя в том, что спряталась от всего мира в собственной комнате во дворце. Ей было легче зарыться в государственных делах, оставляя много времени на раздумья, кто мог убить ее мужа. Скомканные листы бумаги с обрывочными мыслями Мирры до сих пор валялись под ее столом, на страх и риск, что их может прочитать кто-то из совета, а потом раз и навсегда закрыть ей рот. Для нее осталось место в гробнице, там, рядом с Эльдаром.
- Она сама защитила себя от совета, - задумчиво произнесла императрица, - даже лучше, чем это сделала я. С ней все в порядке, я чувствую это, и иногда думаю, что... - Мирра замолчала, прерывая свои мысли. Нет, она не наступит снова на свои же грабли, делясь своими чувствами с сыном. Он снова мог все неправильно понять. Возможно, было бы лучше, если бы Элен оставалась вдали от императорского дворца, вдали от совета и вечных склок. Ей хотелось, чтобы дочь нашла достойное плечо, которое могло бы защитить ее от любой опасности. Императрице так хотелось, чтобы она была счастлива. Она надеялась, что Авель принесет хорошие вести, даже если не приведет за собой Элен. Если она там, где ей лучше чем здесь, тогда зачем возвращаться?
Мирра покачала своим мыслям головой. Она безумно хотела увидеть Элен, снова обнять ее. Но вернувшись во дворец, она снова превратится в разменную монету. Ничего не изменится, пока они не вычислят ржавое звено или звенья в совете, того, кто нашептывает что делать всем остальным.
- Почему ты так недоверчив к Авелю? - Спросила императрица, - он хотел помочь, и если совет все же выбрал ей мужа, я бы предпочла, чтобы им был именно он.
Хотя прекрасно понимала, что Авель не даст ее дочери того счастья, которое она заслуживает. Да и его самого этот брак вряд ли сделал бы счастливым. А Шейн. Ее сын хотел угнаться за двумя зайцами, но сейчас упустил обоих. Один из них, Элен, упрыгал за пределы Северных Земель, другой, Арника, находился где-то здесь, но своим поведением Шейн отдалял ее все дальше от себя, пускай не в физическом, но в духовном плане. Что чувствует бедная девушка, которую прячут в сундук, как, пускай и драгоценную, но вещь.
- Странно говорить матери, чтобы она перестала защищать своего сына, - растерянно пожала плечами императрица, - судьба. Что ты знаешь, что на самом деле пророчено тебе? Мне не нужен проводник. Мой эскорт это Асгейр.
И мое одиночество. Мирра постояла мгновение, потом двинулась вон из комнаты.