Элениэль знала о странных предпочтениях Глациалис. Женщина поступала, как вздумается, и принцесса зачастую с трудом замечала логическую цепочку из действий и что заставило Иль Хресс поступить именно таким образом. Место, в котором они с Авелем должны ждать отъезда посланника императора, вызывало неприятные чувства. В основном из-за холода, к которому столичная девочка никак не могла привыкнуть. Элен постоянно казалось, что она замерзает, ей задувает под меховой толстый плащ то сбоку, то снизу, вампирша часто поправляла плащ на животе, чтобы защитить его от сквозняков, и старалась не думать о месте, в котором они находятся. В склепах нет ничего привлекательного, но и до жути ужасного – тоже. Элен ничего не испытывала по отношению к покойной главе клана и знала лишь то, что у неё сложились скверные отношения с Глациалис и погибла она, не дожив до почтенного возраста, от рук своей дочери. Принцессу больше волновал посланник, который остался на совести непредсказуемой женщины. Камэль успокаивала себя тем, что Глациалис не меньше них заинтересована в том, чтобы Виззарион ничего не узнал о беглецах и не получил свои доказательства, поэтому она постарается сделать всё в своём духе, но не навредит сыну, иначе ни трона, ни внука ей не видеть, как собственных ушей.
- Меня это не смущает, - Элен улыбнулась, имея в виду место, в котором они оказались, а что до метода сохранить тепло… От девушки не укрылся взгляд вампира, опущенный на её губы. Она слегка зарделась. С тех пор, как они перебрались в дальние покои после свадьбы, вампир вёл себя более… раскованно? Поведение матери больше его не смущало? Девушка старалась не думать о костях в саркофаге, но мысль, что они с Авелем… здесь… рядом с костями его бабушки будут заниматься чем-то подобным, дико смущала.
Мысли о будущем позволили Элен не думать о склепе и саркофаге у них за спиной. Она больше жалась к боку Авеля в поиске тепла и пыталась подобрать имя будущему ребёнку. Склеп – не самое подходящее место для таких разговоров, но где ещё с отчаянием думать о жизни, как не рядом с доказательством смерти? Отчасти Элен боялась вообще думать о рождении ребёнка. Срок был небольшим и, несмотря на то, что за ней хорошо присматривали и следили за всем, что она ест и пьёт, как чувствует себя в течение дня, любой момент мог оказаться фатальным. Девушка гнала от себя эти мысли и старалась думать о чём-то хорошем, цепляясь за варианты имени.
В какой-то момент она согрелась и разнежилась в объятиях супруга, быстро уснула у него на плече, чувствуя себя в безопасности вдали от дворца, Шейна и вампира, которого он послал к ним за доказательствами. Элен пыталась понять, кого её брат мог послать в качестве своего доверенного лица, и надеялась, что им будет Харука – этот вампир уже скрывал их тайну. Принцесса не догадывалась о его мотивах, но она надеялась, что он не станет их выдавать.
Настоящее волнение началось, когда что-то огромное и тяжёлое опустилось с другой стороны зачарованных дверей. Элен услышала цокот когтей и проснулась, прислушиваясь к звукам с другой стороны. Она услышала рокот, но ни шагов, ни голосов не было, словно питомица Глациалис решила самостоятельно прогуляться и проведать детей из-за стенок.
- Ты слышал? – Элен обеспокоенно прислушивалась, надеясь, что услышит хоть что-то, что объяснит происходящее, но ничего.
Приподнявшись с плеча супруга, девушка заметила, что магический амулет, который Глациалис вручила им с Авелем, чтобы скрыть их магией от брата, начал тускнеть, теряя силу. Виан лично вливала в них свою энергию, чтобы сбить мистиков и магов крови со следа.
- Что-то случилось, - это понятно и без её уточнений, но Элениэль не представляла, что могло произойти за время их отсутствия. Неужели, брат прислал к ним войска? Посланник императора получил приказ убить Глациалис? Она ранена? Что могло произойти во время переговоров?

За тяжёлой каменной дверью таилась неизвестность. Время в склепе бежало медленно, но и дураку понятно, что ещё слишком рано, чтобы возвращаться во дворец. Посланник императора не справится за несколько часов. Два дня – не меньше – уйдёт у него на поиски беглецов. Возможно, больше, потому что на острове хватает мест, где можно спрятаться. Хериан, в отличие от столицы, - снежная пустыня, где лишь небольшой клочок земли отведён под город с жилой частью для «дикарок». В пустыне – несколько населённых деревень рабов, за которыми постоянно присматривают патрульные. Это два самых очевидных места, где можно затеряться в толпе или затаиться. Наверняка, эти места проверят в первую очередь, и не исключено, что Шейн дал посланнику какую-то её личную вещь или даже пузырёк крови, чтобы ускорить поиски. Но шум за дверью совсем не похож на методы Тайной канцелярии или гвардейцев императора.
Иль Хресс послала им весточку. Другого объяснения нет.
Элен неосознанно погладила живот, согревая его ладонями и будто бы успокаивая жизнь внутри себя. Она только-только свыклась с мыслью, что у неё есть что-то ценное, что это ей на самом деле дорого и нужно, а не просто неудобная случайность, из-за которой вся жизнь вот уже во второй раз перевернулась.
Неизвестность пугала. Больше всего Элен боялась, что брат пошлёт войско, чтобы силой вернуть её и Авеля в столицу. Это значило бы конец всему. Шейн не простит им измену. Если её – принцессу и законную дочь покойного императора – ещё могут простить, лишив регалий и заперев под замок, то с Авелем поступят иначе. Элениэль видела в кошмарах, как Авеля вели на плаху, как палач заносил над его головой топор, и видела кровь на снегу. Она боялась, что это случится. Отношения между братьями замерли в состоянии холодной войны в год правления Шейна, но теперь же могли политься реки крови.
Элен кивнула, сжала ладонь супруга и мягко ему улыбнулась. Она доверяла Авелю и принимала его решение. Возвращение во дворец настораживало Элениэль. Если бы не потускневший магический амулет, который ставил под сомнение секретность их нахождения в гробнице, то она бы решила, что Иль Хресс просто пытается их перепрятать, зная, что посланник направляется в эту часть ледяного дворца. Будь это так, то с амулетом бы ничего не случилось.
Обстоятельства вынуждали Элен стать сильнее, а не оставаться в шкуре невинной и хрупкой девушки.
- Что бы ни случилось, мы со всем справимся, - заверила она Авеля и себя.
«Нам есть за что бороться».
— Глациалис сказала, что здесь есть что-то для нас “у бабушки”...
- В саркофаге?.. – удивилась Элен, смотря на то, как Авель подходит к холодному камню. Методы Глациалис всё ещё удивляли принцессу, но раз Виан сделала акцент на этом «сокровище», то под могильной плитой должно быть что-то действительно ценное.
Элениэль отвела взгляд, хотя понимала, что внутри могут быть всего лишь кости, обтянутые давно высохшей кожей. Когда же могильная плита сдвинулась, принцесса всё же решила заглянуть внутрь. К её удивлению, внутри не было ни костей, ни какого-либо намёка на то, что они вообще там были. Внутри их встретила лишь пыль и паутина, покрывшие ещё одну каменную плиту. На ней, в самом углу, неприметный рисунок паука.
- Проход? – предположила Элениэль, не найдя другого логичного объяснения тому, что видит.
«А где бабка?..»
Что-то подсказывало, что Иль Хресс радостно сбросила кости матери в какую-то всеми забытыми канаву. Поступила с ней, как здесь поступают с мужчинами.

Элен шла шаг за шагом, вслед за Авелем, стараясь не торопиться, смотреть под ноги и придерживать подол платья – она боялась оступиться в незнакомом тоннеле или наступить на старый и шаткий камень. Больше всего её пугала неизвестность. Магический амулет горел тускло, но всё ещё горел. Принцесса предположила, что это всё же добрый знак. Если бы Глациалис умерла, он бы потух, а так оставалась надежда, что ещё можно что-то изменить.
Стараясь не думать, что их ждёт в конце тоннеля, Элен несмело вышла на свет и выглянула из-за плеча Авеля, когда он, выхватив меч, встал в защитную позу.
- Харука-даре?.. – Элениэль удивилась, увидев вампира. – Брат… послал вас?..
«Случайность или преднамеренность?»
Настороженный гвардеец опустил меч, когда понял, кто перед ним.
- Да, - коротко ответил Харука, вогнав меч обратно в ножны.
Судя по его реакции, он не удивился увидеть здесь ни Авеля, ни Элен, а его поведение вызвало не их внезапное появление.
- Что здесь произошло? – Элениэль осмотрелась. Она не чувствовала угрозы от Ариго, поэтому спокойно вышла из-за спины Авеля. На постели лежала Глациалис. Живая, но раненная и бледная. Вампирша заметила их появление, но слишком жадно пила кровь, припадая губами к кубку, и не оторвала от него до тех пор, пока кубок полностью не опустел. В углу комнаты, ближе к изголовью постели, стояла вампирша – одна из охотниц клана. Виан зло смотрела на всех в комнате и сверлила взглядом Харуку больше всех.
- Культ, - на выдохе произнесла Иль Хресс, отдав пустой кубок охотнице.
Вампирша тут же взялась за бутыль наполнять его по новой.
- Они решили, что сегодня хорошая возможность от меня избавиться. Угостили обсидианом, - Глациалис говорила так спокойно, словно не о покушении на собственную жизнь. Элен эти новости насторожили и напугали. Она невольно напряглась всем телом и инстинктивно обняла живот, пряча его в складках мехового плаща, словно так могла защитить от угрозы.
Глациалис снова припала к кубку.
Элениэль не спрашивала, почему Культ решил избавиться от Иль Хресс. Ответ лежал на поверхности. Закоренелые вампирши клана не желают иметь ничего общего с Камэль, включая принцессу их клана и бастарда от покойного императора. Им не нужны здесь мужчины – не в роли свободных и сильных властителей, с которыми нужно считаться. Им не нужны войны с кланом или политические дрязги. Глациалис в их видении уже давно не походит на сильного и образцового лидера и довольно долго ей прощали многие её вольности. Приезд Авеля и Элен стал последней каплей.
Здесь больше не безопасно.
- Чего хочет мой брат? – Элен решила, что вместо проблем с Культом может как-то повлиять на Харуку. Она надеялась, что вампир вновь им поможет, несмотря на неодобрение их союза. Ариго был честным и самым «чистым» среди всех вампиров клана, которых она когда-либо знала.
- Это ведомо императору, но не мне, - Харука чуть нахмурился. – Но если вас интересует, что я собираюсь ему сказать… Я расскажу о покушении на главу клана, предоставлю императору доказательства предательства культа.
Харука ничего не сказал о них, но Элен боялась потешить себя ложной надеждой.

- Жены… - невольно вслух повторил Харука. Слова бастарда удивили его. Не то, что того готов сражаться волком за свою семью и жизнь, а то, что их брак законен. Что он вообще есть.
Гвардеец внимательно посмотрел на Авеля, потом – на принцессу. Парные браслеты он заметил после заявления Арратса, и тихо усмехнулся тому, что видит.
- Славный сын своего отца, - бросил вампир, не то похвалив дерзость бастарда, не то принизив его поступок. Эльдар делал много разных вещей. Не всех хороших. Наследство, которое досталось Шейну, - расшатанный трон. Не без руки его матери, советников и Старейшин, которые годами пользовались регентством Мирры. Сейчас Харука видел в Авеле отражение отца – такого же самовольного мечтателя, который когда-то, вопреки запретам, притащил во дворец женщину из Виан. Теперь его первенец позарился на девушку другого толка, которая так же, как некогда его мать не годилась отцу, не подходила ему самому. И всё же… несмотря на это, Харука немного радовался. – Я рад, что вы больше не плачете, - вполне искренне сказал вампир, обращаясь к Элен.
Воспоминания свадьбы императора неприятно кольнуло принцессу, но вслед за той горечью, что она испытала в паланкине на пути домой, она так же помнила рассветное время. День, когда они с Авелем позволили себе больше, чем могли.
- Целительница, которая осматривала принцессу, знает, что она беременна. Император пытался это скрыть, но слухи разлетаются слишком быстро. Все попытки убедить остальных, что это его наследник – тоже ни к чему не привели.
- Шейн сказал, что это его ребёнок? – Элен удивилась такому поступку брата, и откровенно его не понимала. Неужели, он пытался их спасти? Её или Авеля?
Глациалис неожиданно расхохоталась. Весело и звонко, но смех прервался из-за боли в свежей ране. Охотница быстро подлила в бокал ещё крови.
- Я знала, что сын Мирры ещё наивный ребёнок, но не думала, что он настолько глуп, что не использует любую возможность избавиться от конкурента.
Слова Иль Хресс были неприятными, но Элен не стала на них реагировать, а вместо этого обратилась к Харуке:
- Мой брат не хочет нашей… смерти?
Харука нахмурился.
- Не думаю, - выдержав короткую паузу, он объяснил: - У императора есть такая возможность, но сейчас он отвлекает внимание совета от вас на другие проблемы. Моё нахождение в Хериане, как мне видится, неслучайно, - вернув взгляд Авелю, Харука заговорил о том, что волновало его больше семейных передряг. – Раз мы выяснили, что вы оба здесь, живы и под присмотром по своему желанию, я постараюсь сделать всё, чтобы избавиться от реальной угрозы династии.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что настолько благороден, что подотрёшь мне задницу? – Глациалис хмыкнула. Несмотря на то, что Харука спас её от смерти, она не разделяла идеи получить помощь извне.
- Не настолько, - Харука перевёл взгляд на вампиршу, - но я давал клятву подтирать задницы Виззарионам. У тебя в гостях двое из них.
Глациалис промолчала и отпила из кубка, молчанием давая добро на стороннее вмешательство.
- Где прячется Культ и сколько в нём жриц? – переходя сразу к делу, Харука пытался добрать нужную информацию, и решить уже, что делать с ней. С собственными ограниченными ресурсами и временем.

- Рядом с ледником, - Глациалис не видела смысла в том, чтобы отказываться от помощи. Готовность Харуки ей на руку. Культ должен знать, что Иль Хресс всё ещё жива и достаточно сильна, чтобы нанести по ним удар, но в то же время её сторонники не должны думать, будто она предаёт свой народ – это недопустимо. Действовать нужно аккуратно, но быстро и с максимально возможным уроном. – Жертвенный алтарь культа - на берегу озера Поэна. Культ держится поблизости. У них небольшая деревня, где они держат рабов, и свой храм. В леднике полно тварей – в основном ледяные пауки, но есть дрянь похуже. Некоторых из них культ приручил и держит в качестве охранников. В самом культе мало жриц – не насчитается и пятнадцати, всего с последователями их не больше сотни.
Для немногочисленного клана Виан – это много в сравнении с теми ресурсами, которые имела Глациалис. И отчасти это объясняло, почему при нелояльности Иль Хресс они всё ещё существовали в Хериане. Каждый раз ей приходилось становиться на сторону Культа, когда кому-то из правителей Севера горело разобраться с этой проблемой и нелепым идолопоклонничеством.
- Их жрицы – сильные маги крови, - Глациалис не выглядела хоть сколько-то напуганной, а скорее пыталась предупредить обо всех подводных камням. – А мне нельзя вмешиваться в конфликт слишком явно. Моих сторонников становится всё меньше.
Элен понимала, что причина в том числе в ней и в Авеле, но Иль Хресс всё равно продолжала стоять на своём. Она защищала сына и вряд ли всерьёз рассчитывала сесть на трон Мирдана.
- Мы не знаем, сколько у них запасов и как долго они смогут бездействовать, и будут ли, - Харука пытался прикинуть все варианты, но понимал, что за один день проблему не решить. – Я не смогу привести сюда войско Мирдана, а твои охотницы не пойдут ни за мной, ни за твоим сыном, - Ариго бросил взгляд на Глациалис. – Оставлять тебя без охраны тоже не выход.
Глациалис недобро посмотрела на вампира, но промолчала. В чём-то он был до неприятного прав.
- Тебе придётся искать войско здесь.
- В клане разве нет мужчин? – удивилась Элен. – Не все же здесь рабы…
- В некотором смысле – все, но если ты говоришь о кандалах и работе на рудниках, то ей заняты не все. Есть воины, но их мало.
Что-то за годы своего правления Глациалис не смогла изменить, и любые воспоминания, что касались её отца, отдавали тянущей неприятной болью. Охотница же рядом выглядела недовольной – не понимала столичную девчонку, которую интересовали мужчины подобные гвардейцу.
- Ренегатам понравится затея вырезать жриц культа, а мне не помешают новые рабы-люди.

Глациалис вдруг вспомнила слова духа, запертого в каменном мешке далеко на севере её владений. Дух, назвавшийся Солнцем, просил принести ему голову главной жрицы культа, и именно это – обезглавливание – должно уменьшить силу и влияние лже-богини, а, значит, лишь покровительства и части силы всех жриц культа. Что если на самом деле дух не солгал и его советы придутся как нельзя кстати? Иль Хресс решила использовать любую возможность, чтобы помочь себе и сыну.
- Убейте главу культа. У меня есть подозрения, что без неё силы культа ослабнут и нам будет проще искоренить его, - высказав мысль, Глациалис вновь задумалась, а не стоит ли заглянуть в чужую темницу и предложить духу сделку: свобода в обмен на покровительство. Если в прошлый приход Иль Хресс не видела того, что ей могла бы дать запертая в камне богиня, то теперь же считала, что им есть что предложить друг другу. Но как бы так наведаться в гробницу, чтобы не вызвать излишнее внимание к этому месту и в то же время не развалиться по пути из-за ран?
Глациалис ненадолго замолчала, раздумывая, как лучше поступить.
- Мистик есть, - она перевела взгляд на охотницу, которая подавала ей кубки с кровью. – Мехет может перемещаться на большие расстояния.
Вампирша при взгляде Харуки на неё ощерилась, показывая не самый приятный характер. Ариго не удержался от комментария.
- Такой мистик располовинит каждого мужчину, который сунется в его портал.
- Зачем же располовинивать? – неожиданно заговорила вампирша, изменив мнение Ариго о ней как о немой воительнице. – Достаточно отпилить одну конкретную часть, которая делает вас мужчинами.
Вопрос с мистиком казался решенным. Общий план по выкуриванию культисток и их охотниц из храма – тоже. Оставалось убедить воинов Виан, что их «бунт» под предводительством чужаков оправдан и за ней не будет наказания от Глациалис и её ищеек.
- Мехет переместит вас в воинский корпус, но там вам придётся самим убедить их выступить против культа и женщин. И… убедить их, что предложение – не провокация и проверка на верность мне, - Иль Хресс хищно усмехнулась.
- Я могу попробовать, - предложила Элен, - убедить их, что войско нужно мне.
- Милая… - в ласковом обращении Глациалис звучало немного иронии. – Я уверена, что они ненавидят женщин так же сильно, как Мехет – мужчин, а ты, пусть и столичная пташка из теплицы, но остаёшься в их глазах женщиной.
- Вынужден согласиться, - вставил слово Харука и посмотрел на Авеля. – Сейчас подходящее время доказать, что в вас есть кровь вашего отца, и вам так же не мил местный уклад.