Он не был бы в числе телохранителей королевских особ, если бы не умел ставить нужды принцессы выше собственных. Хэльмаарэ, как любой адекватный эльф, хотел жить и, возможно, состариться в тишине и спокойствии, когда будет точно уверен, что исполнил свой долг, но проблема в том, что он не мог исполнить свой долг, оставив девушку одну, потратив все средства на лекаря и лекарства, а он был уверен, что лекарь запросит приличную сумму за снадобья и осмотр, потому предпочёл обойтись своими средствами – менять повязки, прикладывать к ране травы, значение которых знал, или о которых ему рассказывал Нео. Дракон перед уходом оставил некоторые снадобья и травы, объяснив лучнику, когда их нужно применять и как. Хэльмаарэ всё заполнил и поделил снадобья так, чтобы ему хватило до города, а что дальше… Дальше он найдёт для Нувиэль корабль, на котором она сможет отправиться домой, или заработает денег и найдёт мистика, который отправит её в Эденвел – в столице принцесса быстрее подпадёт к королеве.
Всё вышло совсем не так, как он представлял.
Рана затягивалась медленно. Хэльмаарэ задумался о человеческой жизни и их регенерации, которая для эльфов была слишком медленной, потому что он столкнулся с чем-то подобным. Отвар, который варил Нео, постепенно возвращал лучнику уверенность в движениях. Он уже двигался сам, без помощи трости, как вновь пришлось вернуться к ней. Треклятая рана мешала ему быстро восстанавливаться, не хотела заживать и… гнила.
Хэльмаарэ использовал все снадобья, которые оставил Нео, по назначению, но это всё равно не спасло его. С такой раной он не успеет закончить всё, что хотел, а ведь должен был показать Нувиэль город, провести её по улицам светлого Пантендора, расспросить местных жителей о праздниках, ближайших ярмарках или ярких событиях, которые могли бы понравиться девушке и запомниться. Но больше всего Хэльмаарэ настораживали убийцы, которые пришли за принцессой на материк. Они знали, что она покинула дворец – это не удивительно. Такую новость при всём желании и даже при власти королевы эльфов не удержишь. Время вышло. О их побеге уже знали все враги и они желали смерти Нувиэль, но что им это давало? Хэльмаарэ понял бы, если бы вместо убийц за Нувиэль пожаловали наёмники, которым приказали схватить девушку и притащить к заказчику. Тогда бы они смогли что-то потребовать у королевы взамен за жизнь дочери. Но смерть? Это казалось бессмысленным.
- Со мной всё в порядке, - отмахивался лучник, отворачивался от принцессы и завязывал свежую повязку на ране, потом набрасывал рубашку, чтобы она не видела, и возвращался к делам, словно ничего не произошло, рана не болела и не пылала огнём.
На третий день их пребывания в Пантендоре к ним пожаловал странный гость. Хэльмаарэ вытер испарину со лба тыльной стороной ладони. К ночи температура тела поднималась и его бросало в жар из-за раны, но он продолжал писать письмо с обращением к девушке на тот случай если… если всё пойдёт совсем не по плану.
Сначала в их комнату постучались, а потом, не получив ответа, вошли. Хэльмаарэ подумал, что это дочь трактирщика – в очередной раз заглянула к ним, чтобы принести обед. Хэльмаарэ заметил, что девушка часто смотрела на него, смущалась, отводила взгляд и улыбалась, но делал вид, что ничего не замечает, и отчасти пользовался этим повышенным вниманием.
Хэльмаарэ поднялся, потянулся за луком, неотрывно наблюдая за визитёром.
- Таким я себе вас и представлял.
Гость оказался эльфом с белыми волосами. Он улыбнулся, поднял руки, показывая, что пришёл без оружия, и не желает зла.
- Кто ты и что тебе нужно?
- Прошу вас, обойдёмся без грубости, - незнакомец продолжал улыбаться и не опускал руки. – Моё имя Йовэт, я пришёл по приказу моего хозяина. Господина Халласа иш’Синдэ.
- иш’Синдэ? – удивился Хэль.
Он знал этого эльфа. Когда-то Халлас иш’Синдэ состоял в королевской гвардии и был личным гвардейцем Амдира, но в тот день он не смог уберечь отца Нувиэль от смерти и сам пострадал. Из-за ранения, которое не смогли вылечить лучшие целители столицы, мужчины был вынужден взять отставку, но долгое время оставался подле королевы. Хэльмаарэ мог предположить, что именно его Мираэль могла отправить на поиски дочери, но…
- Как вы узнали, где мы?
- О, у господина иш’Синдэ много связей. Мы проследили за вами от дворца. Право, вы выбрали очень необычный и… опасный путь для Её Высочества, - эльф посмотрел на девушку, потом на лучника. Хэль ему не доверял и не отводил от него наконечника стрелы, но в его руках ощущалась слабость. Он её видел – Хэль заметил это в его взгляде. – Вы позволите мне присесть? – гость намекнул взглядом на стул.
Хэльмаарэ осуществил его просьбу, но несколько грубо – пнул стул ногой в сторону гостя.
- Что ж… Спасибо и на этом, - гость усмехнулся, опустил руки и сел на стул. – Королева Мираэль обеспокоена… мм… отъездом принцессы без предупреждения. Она хочет, чтобы Её Высочество вернулась в столицу как можно скорее, поэтому мы здесь, чтобы сопроводить её домой. Однако… господин иш’Синдэ наслышан, что принцесса хотела посмотреть красоты Пантендора, поэтому он предлагает задержаться здесь на несколько дней и немного приукрасить письмо для королевы, чтобы у принцессы не осталось ощущения, что она что-то не завершила здесь, и в будущем не было повода вновь покинуть дворец.

- Я вижу, что вашему телохранителю нездоровится, - заметил Йовет. Он сильно растягивал слова, едва не нараспев, словно ему не хватало времени, чтобы тщательно взвесить каждое слово. Он боялся ошибиться, перед ним стояла огромная задача, которую он должен выполнить любыми способами и он пытался расположить к себе принцессу, полагая, что девушка соблазнится на предложение и пойдёт против воли своего верного и недовольного пса. – При господине иш’Синдэ есть лекарь, который может осмотреть вашего телохранителя. Если вы не желаете идти к нему… - Йовет сделал паузу и посмотрел на Хэльмаарэ, давая ему понять, что под «не желаете» он подразумевает «не можете». – То мы пошлём слугу, который приведёт лекаря сюда.
Хэльмаарэ в сердцах скрипнул зубами. Он мог бы самостоятельно дойти до лекаря и хозяина Йовета, но вся затея казалась ему странной и настораживала. Не так давно за Нувиэль приходили убийцы, которые точно знали, что им нужна эльфийская принцесса. Хэльмаарэ не исключал, что Йовет может служить другому хозяину, который заинтересован в девушке. Халлас мог бы и сам придти, чтобы показать, что его помыслы чисты, а с другой стороны ничего не мешало Йовету, убедившись в несостоятельности Хэльмаарэ как телохранителя, привести одного-двух воинов, чтобы избавиться от него и силой вытащить принцессу. По какой-то причине он этого не делал, значит, согласие девушки могло быть обязательным условием или до крайних мер ещё не дошло.
- Со мной всё хорошо, - эльф обратился к принцессе, зная, что давление может сработать. Красоты города Нувиэль могла посмотреть без щедрости Халласа, но вылечить лучника своими силами не могла при всём желании. Скользкий шанс лучше, чем отсутствие шанса.
- Я вижу, что вы мне не доверяете, - Йовин улыбнулся. Он, кажется, совершенно не терял надежды заполучить согласие принцессы и её расположение. – Насколько вы помните, господин иш’Синдэ сильно пострадал во время нападения в Девореле, поэтому передвижение вызывает у него некоторые трудности… Господин не был уверен, что принцесса согласится выйти или её защитник позволит подойти к ней и переговорить.
- Пусть твой хозяин сам приходит.
Хэльмаарэ знал, как выглядел Халлас и смог бы его отличить от самозванца, но он хотел использовать это предложение с другой целью. Если это действительно Халлас и намерения его чисты, то никто не выставит охранников рядом с комнатой, чтобы принцесса и её телохранитель сбежали, как минимум. Лучник внимательно следил за реакцией эльфа и ждал, когда он примет решение.
- Что ж… Это разумно, - согласился Йовет и ни одной чертой лица не выдал своего отношения. – Я передам господину иш’Синдэ, что принцесса желает увидеть его лично, и… что нам потребуются услуги лекаря, - эльф выдержал взгляд лучника, поднялся и учтиво поклонился принцессе. – Прошу прощения за поздний визит, Ваше Высочество.
Йовет не посмотрел на лучника перед уходом, но оставил их одних в комнате, давая время взвесить все решения. Хэльмаарэ первым делом подошёл к окну, проверил улицу, по которой уходил эльф. Один. Других воинов или наёмников, которые могли бы спрятаться в переулке или на соседнем здании, он не заметил, но расслабляться не стал.
- Мы уходим.
Хэльмаарэ отошёл от окна, когда убедился, что на улице их не ждёт засада, проверил коридор возле комнаты и зал. К ним никого не приставили, но внутреннее чутьё подсказывало ему, что им лучше уйти и не связываться ни с Йоветом, ни с его хозяином. Хэль собирал вещи как ужаленный, он тяжело дышал от жара, но не обращал внимания на собственное состояние, когда чувствовал угрозу принцессе.

В словах Нувиэль был смысл. Их выследили в Пантендоре. Возможно, он или принцесса оставили во дворце больше намёков и следов, чем он рассчитывал, или же кто-то решил схитрить при помощи магии или воспользовался другими способами и так нашёл двух беглецов. Хэльмаарэ надеялся, что в том случае, если он не сможет сам отправить принцессу домой или по какой-то причине она окажется одна в чужой стране, то брать и мать смогут найти её и вернуть до того, как случится непоправимое. И её нашли, но не брат и не мать, а деворельский аристократ, если не врал его посыльный. Аристократ, который не располагал к себе. Хэльмаарэ мог бы понять нежелание мужчины прогуливаться, превозмогая боль в теле, но речь шла о разговоре с принцессой, а не какой-то простушкой или её псом, чтобы лично не явиться на встречу. Это настораживало лучника. Он связывал визит Йовета с нападением убийц, но не имел доказательств. Только догадки и чутьё, которое гнало его в спину, как свист стрелы. Слишком близко. Слишком опасно.
Во всём городе у них нет друзей, чтобы скрыться у них и переждать там или вручить Нувиэль тех, кому Хэль доверял, а самому сбить преследователей с пути или тихо разобраться с ними, пока принцесса находится в безопасном укрытии. Он рассматривал разные варианты и тоже понимал, что рано или поздно хозяин Йовета их найдёт. Но Хэльмаарэ не собирался сдаваться.
Он не отвечал ей, игнорировал и занимался сборами. Если бы не рана, эльф бы забросил принцессу на плечо, извинившись за бестактность, и потащил её из комнаты, пресекая все попытки остановить его и переубедить в правильности принятого решения, но он не мог этого сделать и пока что полагал, что Нувиэль сдастся и доверится ему, как доверялась раньше. И, возможно, она бы действительно пошла с ним, немного пожурив во время сборов и после, если бы не жар.
Хэльмаарэ перехватил её руку, лишая себя прикосновения к лицу. Он знал, что для Нувиэль в принятии решения последним камнем станет его состояние, поэтому старался держать всё в тайне и обманывать её, пока получалось.
- Какая же ты упрямая…
Оба упрямы, как ослы. Он гнул свою линию, она – свою, и в сущности оба играли на руку Йовету и его хозяину. С такими темпами Хэльмаарэ сам загонял себя в могилу раньше отведённого срока, а Нувиэль добровольно шла в руки к чужаку, не зная всей правды. Оба рисковали жизнями и не желали видеть, как теряют друг друга.
- Моя жизнь стоит меньше вашей, - Хэльмаарэ отпустил руку девушки и поднял на неё взгляд. – Вы – королевская особа. Хозяин Йовета может использовать вас в личных интересах. Вы не должны идти на встречу с ним и подвергать себя опасности. Я верну вас домой и прослежу, чтобы он не отправился следом. Я думаю, что королева и принц уже ищут вас, и с дня на день могут найти нас. До этого времени нам лучше держаться подальше от Йовета и тех, кто за ним стоит.
Хэльмаарэ не надеялся, что Нувиэль перестанет артачиться и думать о его здоровье.
- Я не умру.
«Пока не передам тебя в руки семьи».

«Не могу не согласиться» - хотел ответить Хэльмаарэ, но упрямством он заразился от принцессы. Повстречал её после турнира, когда заслужил право охранять её покои, и начал быстро подстраиваться под характер принцессы, которая вела себя неподобающим образом и на каждое «нет» и «не получится» с упорством горного осла пёрлась на вершину, пока остальные горланили снизу, пытаясь вразумить девушку, или ломали кости в попытках подняться выше и вслед. Хэльмаарэ учился переключать внимание принцессы на другие вещи, менее опасные для неё, или действовал на опережение, когда получалось, забирался на гору и ждал, пока упрямица Нувиэль доберётся до вершины, ухватится за неустойчивый камень, чуть не сорвётся, чтобы самому подловить её вовремя и вытащить из пропасти. Испугалась? Хорошо. Возможно, в следующий раз подумает, прежде чем лезть на вершину без помощи.
Он сам восстанавливал между ними сломленную стену, напоминал принцессе о её долге и положении, о необходимости выжить любой ценой и вернуться в эльфийскую столицу под строгий взгляд королевы-матери и братский подзатыльник кронпринца. Хэльмаарэ полагал, что со дня на день за ними придут. Сколько они могут бегать от короны? Ещё неделю? Это время он бы потратил с пользой, чтобы девушка запомнила красоты города, вкусила настоящую жизнь, как она хотела, и запомнила что-то хорошее и светлое об этом путешествии, чтобы не корила себя потом, когда придётся столкнуться с последствиями, но он просчитался. Впервые за недели их долгого путешествия Хэльмаарэ жалел, что принц Айрэн не пожаловал лично, чтобы забрать сестру, едва они вошли в город светлых магов.
Лучник не ответил на «приказ» госпожи. Он был слишком сосредоточен, чтобы в мыслях усмехнуться или почувствовать, как в груди зарождается привычное тепло. Нувиэль пользовалась положением принцессы, когда это выгодно, и он бы выполнил ей приказ, если бы он не шёл вразрез с необходимость её защищать. Упрямый рыжий осёл считал, что лучше знает, как защитить девушку от иш’Синдэ или тех, кто себя за них выдавал, чтобы добраться до королевской особы.
Хэльмаарэ накинул дорожный плащ на себя и на принцессу, надел капюшон, убедился, что он скрывает волосы девушки. В их распоряжении ограниченное время и ресурсы. Эльф указал, что сначала из заведения выйдет девушка, а потом он и встретятся оба в переулке между домами. Две фигуры, которые в ночи убегают из таверны, быстрее привлекут внимание соглядатаев. Хэльмаарэ оставался в тени и следит за передвижением принцессы, просматривал движение на улице – не бежит ли кто-то предупредить своего господина, не отправляется ли следом за фигурой в плаще, чтобы проверить. Хэльмаарэ никого не увидел, но держал ухо востро.
Лучник нагнал принцессу в оговоренном месте, легко тронул её плечо и торопливо добавил, чтобы она не закричала:
- Это я. Пойдёмте.
Две фигуры в плащах спешно удалялись от таверны. Хэльмаарэ не обращал внимания на онемевший бок и саднящую рану, которая не давала ему покоя и высасывала из него силы. Он следил за дорогой, каждый раз уводил принцессу с пути, когда слышал шаги или видел человека, который возвращался домой, едва переставляя ноги. Хэльмаарэ отступил в тень переулка, придержал принцессу, пока пьяница, теряя монеты и тщетно пытаясь их подобрать, проходил мимо них. Лучник был напряжённым и ждал, что соглядатаи уже заметили пропажу и, возможно, ждут, что беглецы воспользуются одной из дорог, ведущих от таверны в другую часть жилого квартала.
Сумерки сгустились и играли на руку эльфам. Хэльмаарэ убедился, что кинжал легко достаётся из ножен и ложится в руку. Лук со стрелами ему пришлось спрятать под одеждой, чтобы он не выглядывал и не выпирал.
Когда пьяница, шаркая по мокрой брусчатке, прошёл мимо и вышел на улицу, Хэльмаарэ выглянул, убедился, что в переулке никого нет, и вывел девушку. Он намеренно замедлил шаг, чтобы они выглядели со стороны обычными путниками, которые возвращались домой в позднее время, но чуть хромающий шаг выдавал его, а соглядатаи, приставленные к ним, следили с высоты домов и провожали их, пока не получили приказ схватить беглецов.
Три тени выросло перед ними. Хэльмаарэ сделал вид, что их не заметил и им с Нувиэль не о чем волноваться, но фигуры приближались, отрезая им путь. У одного из наёмников, с виду эльфинита, подрагивала правая рука и тянулась к поясу. Недобрый знак.
- Бежим.
Хэльмаарэ потянул девушку за собой вправо, в глубины тёмного переулка. От движения капюшоны спали с голов, открыв яркие рыжие волосы. В секретности и предосторожности больше не было необходимости – их узнали, за ними бежали, пытаясь настигнуть и отрезать пути отступления. Хэльмаарэ расстегнул застёжку плаща. Плащ, подхваченный ветром, полетел назад, налип на лицо одного из преследователей, который не успел увернуться от летящей на него тряпки. Его это задержало на несколько мгновений, чтобы остановиться и сбросить плащ, а после ринуться догонять двух подельников.
Впереди была темнота. Лучник тянулся за луком и стрелами, надеясь, что ему хватит сил подстрелить одного из преследователей, если они окажутся быстрее. Он знал, что Нувиэль ни за что не оставит его, даже если он попытается прогнать её прочь и оттолкнуть от себя. Слишком упряма.
Хэльмаарэ услышал шум океана, как волны накатывали на берег и ударялись о камень. Набережная. Хэльмаарэ остановился, пытаясь взглядом отыскать, куда отступать, но впереди раскинулись тёмные холодные воды, как беспросветная тьма, тонувшая под безлунным небом, позади – в узком переулке, пропахшем солью, водорослями и рыбой, трое преследователей, сбавивших ход. Они поняли, что загнали эльфов в западню, из которой им некуда деться, осталось избавиться от пса, сбросить его останки в воду и отвести девчонку к хозяину. О жизни лучника ничего не говорили. Им нужна принцесса.
- Прыгайте, - скомандовал эльф.
Хэльмаарэ вскинул лук, прицелился, выбирая цель. Он понимал, что в лучшем случае успеет избавить от одного-двух противников, а третий успеет подобраться ближе, и всё же… пока Нувиэль оставалась у него за спиной, он надеялся, что принцессе хватит смелости прыгнуть в воду и оставить лучника.

О таких вылазках Нувиэль читала в одних книжках, мечтая присоединиться к своему любимому странствующему герою Маэлгвену, летающим драконам, фантастическим зверюшкам и не менее фантастическим неприятностям. В некотором роде программу принцесса успела выполнить: и дракона получила, и успела пощупать везде, и вдоволь накататься, и притянуть к ним с Хэлем столько неприятностей, что Маэлгвен нервно кусал локти от досады в сторонке. Чего Нувиэль точно не знала, так это насколько страшно бывает в опасных путешествиях. Она ещё не успела до конца отойти от последнего покушения, когда наёмник стоял так близко, дышал ей в лицо и уже был готов выполнить заказ, но первый опыт оказался полезным. И когда Хэль приказал ей бежать, она побежала.
И очень быстро успела запыхаться — всё-таки обучали Нувиэль на уроках искусству «как ходить на каблуках и в тяжеленных несуразных платьях, сохраняя равновесие и не запутываясь в шлейфе», а не «как шустро улепётывать от наглых предателей короны с раненным и покалеченным телохранителем». А зря.
Плащ развивался на ветру занавеской и больно хлестал по ногам, и Нувиэль сбросила его — правда, не так удачно, как вышло у Хэля. Опустившаяся на Пантендор ночь, поначалу так услужливо скрывшая их в клубах тьмы, теперь мешала: Нувиэль не представляла, куда они бегут, иногда спотыкалась, задевала стены, бочки, какие-то брошенные тележки, порвала рубашку. Но, что самое худшее, прямо на её пути разлёгся какой-то заядлый пьяница! Нувиэль была возмущена подобным свинством — мало того что их преследуют убийцы, так ещё всякие проходимцы на пути мешаются, не поддерживают ди'Кёлей. Какая неблагодарность. Какой кошмар.
А потом Хэльмаарэ скомандовал, выпалив самую глупую вещь, которую Нувиэль когда-либо от него слышала.
Нет. Нет! Она не прыгнет. Не оставит его тут, на растерзание вооруженных сородичей, и уж тем более не бросит на верную смерть. Более того — принцессу совершенно не прельщала идея бросаться в чёрный омут океана. Она с трудом различала плещущиеся о набережную волны и понятия не имела, есть ли внизу камни, где берег и куда ей плыть. Безвыходная ситуация. Для себя Нувиэль уже решила — она пойдёт с подосланными «гонцами» иш'Синдэ и постарается быть достойной дочерью своего отца, павшего ради благополучия Гвиндерила, и правящей королевы. Попробует выменять жизнь Хэля на свою. Достаточно раз он спасал свою подопечную, теперь пришла и её пора...
Но у судьбы были несколько иные планы.
Поначалу Нувиэль вообще ничего не заметила, продолжала стоять молча, плотно сжав губы, а размытую, плоховато держащуюся на ногах и серую фигуру различила лишь в тот момент, когда раздался треск — это деревянный ящик разлетелся в щепки, столкнувшись с головой одного из преследователя. Восхитительно! Принцессу эльфов спасают профессиональный любитель прикладываться к бутылке и ночевать на мостовых, и дееспособный, больной лучник. Достойная баллад и воспеваний кончина. Может быть, Нувиэль поставят посмертный памятник в королевском саду — например, где она будет враскорячку цепляться за краешек пропасти, а у почтенных матрон и воспитательниц появится очередная поучительная история, почему юным девицам не пристало связываться с телохранителями и пренебрегать родительской волей. Услышь Нувиэль сама такую историю, хохотала бы до колик в животе — у неё и сейчас в ответ на неожиданную помощь вырвался смешок.
И всё-таки она бы не прыгнула. Никогда.
Хуже своевольной, по-ослиному упрямой принцессы может быть только принцесса, познавшая прелесть использования магии в щекочущие нервы ситуации. В такие моменты кажется, что твоего обучения хватит на настоящие схватки, а абсолютное отсутствие опыта применения заклинаний в поле принесёт только пользу. Иными словами, Нувиэль решила опробовать тот самый приём, который никогда не удавался ей на занятиях, но который ну обязательно должен был получиться сейчас, в ситуации экстремальной, предрасполагающей к удачным случайностям и стечениям обстоятельств — нашёлся же на их уши бравый бездомный?
Нувиэль глубоко вдохнула, выдохнула и попыталась сосредоточиться. Сделав быстрый пас руками, изящный и больше подходящий танцу, она выбрала своей целью ту тень, что стояла ближе к Хэлю — между новоиспечённым помощником и павшим жертвой ящика несчастным. Зашуршал редкий мусор, зашелестел ветер, и, неподалёку от Нувиэль, появился небольшой вихрь. Всё было прекрасно, только вот созданный небольшой ураганчик упорно отказывался принцессу слушать, и, первым делом, налетел не на наёмника, а бездомного. Нувиэль еле успела повернуть вихрь, и он наткнулся на склад коробок — раздался грохот, дерево треснуло и разлетелось на дощечки, а вихрь наконец-таки достиг своей цели, мерцнул молнией. Раздался визгливый крик эльфинита и вихрь исчез, а Нувиэль, покачнувшись, элегантно подскользнулась — прямо в плечо ей прилетела одна из досок. Она рухнула прямо на левую руку и почти закричала от боли — ей показалось, что хрустнула кость.
С другой стороны, у неё же получилось? Получилось, правда?...

Стоило господам-беженцам остановиться и схватить за воротки чудом сохранившего сознания противника, Накилон с облегчением откинулся назад, прислонившись спиной к холодной плите здания. Вобрав в легкие побольше воздуха, он наконец-то начал осознавать все, произошедшее с ним сейчас. В конце концов, череда событий развернулась излишне быстро, чтобы он успел налету схватить факты и проанализировать их как следует. По крайней мере, на то он был явно не способен в своем нынешнем, не самом свежем, состоянии.

В принципе, первоначально он думал обезвредить двух врагов самостоятельно, а третьего оставить вот на того бородатого дяденьку, (который при ближайшем рассмотрении оказался даже и не бородатым вовсе, а самым обыкновенным эльфом-лучником), но судьба распорядилась иначе. Выглянув из-за мощной спины защитника, эльфийка атаковала противника первой, пренебрегая всеми мыслимыми и немыслимыми доводами разума. Причем можно было даже с трудом назвать это действие "атакой противника", учитывая с какой грацией вихревой поток двинулся на ее спасителя. В общем, дама явно не относилась к числу разумных или, по крайней мере, не желала такой казаться. Вот как можно вообще додуматься читать в бою заклинания, которые прежде толком не научилась использовать? И ладно бы, если это была экстремальная ситуация, где жизнь висит на волоске, так нет же, помощь уже подоспела и героиня просто решила от этой помощи избавиться собственными руками. Очень милый жест доброй воли.
Впрочем, это было далеко не самое забавное, что Накилону повстречалось в этом переулке. Ну, перепутала девочка заклинание, что с того?! В ответ он всего лишь перепутал выражения. По крайней мере, первый раз за все время своего беспамятства Накилон выругал кого-то "паршивой овцой" так четко и искренне, как в это время. В конце концов, он был излишне вежлив, чтобы сойти на более скверные оскорбления, а ведь, честно, язык в этот раз чесался. Благо, его заткнула стена, обрушившаяся буквально у него под рукой, было срочно необходимо перевалиться вперед, чтобы не задело.
Но, да, здесь он оказался под ударом. И его спас спутник чокнутой девчонки. Так вот, самое забавное заключилось в том, что кто-то расплатился с эльфом за "долг" путем подставления под удар, который позже ликвидировал. Вот уж неожиданно, правда? Пожалуй, Накилону и не оставалось более ничего, кроме как кланяться этому отважному рыцарю в ноги и благодарить за столь прелестное спасение…
В общем, сейчас эльф в полной мере осознал, что на подмогу пришел не к той, ох не к той, стороне. Нужно было сразу же кидать ящик в лицо этому отважному храбрецу и закладывать девке руки за спину, чтоб она поменьше магией разбрасывалась без толку. Вот только, он уже сделал свой ход и поворачивать было, увы, поздно.

Когда он уже оторвал спину от камня позади себя, заметил, что отважный храбрец заканчивал уже выпытвать что-то у преследователя. Прислушавшись, Накилон быстро сообразил о чем идет речь. Это была бестолковая попытка узнать направление поисков, нанимателя и прочую ерунду, свойственную выпытвать в случае попытки похищения. Значит, с определением статуса потерпевших он не прогадал.
- Значит, сейчас двинетесь на эту улицу цветов? Одень капюшон, сделай хмурый вид и тебя запросто можно будет посчитать похитителем, - ухмыльнулся эльф, стягивая с головы серую тряпку, исполняющую роль головного убора, - проведешь их в два счета, может еще и кошелек набьешь и повеселишься за счет заведе...
Цок, рядом с его ногой впилась стрела, не даруя возможности закончить злую шутку над горе-любовниками. Такой вот дождь - не самый приятный астрономический прогноз, особенно, когда у тебя высокий навык ближнего боя и разыгравшаяся мигрень не то от похмелья, не то от неудачной попытки волшебства, случившейся не столь давно. Причем самое обидное было, пожалуй, то, что Накилон искренне надеялся сейчас посмеяться и эффектно скрыться от этой сумасшедшей компании. Неудача. Его приняли за своего.
- Подкрепление подоспело. Ну, или стража города. Шума много.

«Я ему не доверяю. Совсем не доверяю».
Хэльмаарэ не верил, что в переулке, где их с Нувиэль застали убийцы, случайным образом по велению судьбы появился эльф-спаситель. Он бы поверил, что этот эльф – засланный шпион, который намеренно втирался в их доверие, чтобы доносить своему хозяину о каждом шаге принцессы, и позже – собирался вывести её прямо в руки к преследователям без лишнего шума. В самый раз, когда бдительность доверчивой и сердобольной принцессы притупится, а подозрения Хэльмаарэ превратят его в извечного параноика и пса, который бурчит даже на тишину, потому что ему странно, что вокруг тихо, нет никаких воров, нет убийц, нет детей, нет вообще ничего, будто целый мир разом умер, а это подозрительно.
У него не было времени вести допрос преследователя. Если бы убийца напал на него в переулке, без принцессы, то Хэльмаарэ определённо бы задержался до выяснения подробностей, с поправкой на то, что выбрал бы другое место, где его не заметят другие подоспевшие наёмники или стражники Пантендора, которым здесь щедро платили за порядок и спокойствие. Вот где они были, когда на принцессу эльфов напали в переулке? В носу посохами ковыряли?
Саркастичное замечание эльфа-спасителя Хэльмаарэ пропустил мимо ушей, но не мимо памяти. Он его запомнил.
Хэльмаарэ, не потеряй форму, отправился бы на эту улицу, чтобы проверить слова наёмника, но он знал, что против хорошо обученных бойцов не выстоит и с почти стопроцентной вероятностью оставит принцессу без защитника вообще в абсолютно незнакомом ей городе. На такой случай он припас часть денег, чтобы вернуть принцессу домой, вверив её в руки старшего брата, который наверняка вместе с королевой уже обыскался своё венценосное чадо. Пошёл бы он туда без Нувиэль, но сейчас лишь на ус мотал все детали, чтобы позже изложить их в письме для принца – они должны узнать, кто схватился за слух о бегстве принцессы и попытался использовать это в личных целях.
Стрела засвистела в воздухе – Хэль ни с чем не спутал бы этот звук. Несмотря на ухудшавшееся состояние, слышал он по-прежнему прекрасно. Эльф потянул девушку к себе, уводя её в безопасное место и к себе за спину, он высматривал лучников на крыше дома, и выбирал место, откуда им неудобно стрелять, чтобы убраться с линии обстрела до того, как их превратят в решето. Кто бы ни был заказчиком, отдавшим приказ лучникам стрелять, они били по всем без исключения, включая спасителя-незнакомца.
- Он нам не нужен, - Хэль посчитал затею Нувиэль – взять с собой незнакомца – глупой, но понимал, что этот эльф фактически остался без выбора, а потому последует за ними, чтобы спасти свою шкуру или выполнить долг перед заказчиком. Может, окунётся в холодную воду и протрезвеет, а заодно отмоется от шлейфа.
Хэльмаарэ придерживался старого плана – подтолкнуть девушку к прыжку. В прошлый раз она не захотела прыгать, но теперь выбора не осталось. Или вода или стрелы.
- Я намочу лук, - к неудовольствию сказал вслух Хэльмаарэ, стараясь не думать, что есть кое-что страшнее этого.
Тёмная и холодная вода, которая сомкнулась над его головой, когда он вошёл в воду вслед за принцессой.
***
Стрелы входили в воду, пытаясь достать беглецов, но Хэльмаарэ их не замечал. Он забыл обо всём, когда ногу сковало судорогой. Погружение в воду он счёл собственным наказанием за то, что взял принцессу с собой в опасное путешествие и пошёл у неё на поводу. Он тонул, стараясь не паниковать, но отчётливо осознавал, что его бренное тело не желает бороться со стихией и не помнит, как ему нужно двигаться, как нужно противостоять воде, как нужно избавиться от боли, потому что жизнь важнее всего остального. Она важнее.
Желание выжить пересилило всё остальное. Хэльмаарэ погрёб к поверхности и вынырнул. Вокруг было темно. Вода колыхалась мерно. Лучников нигде не видно. Тело всё ещё привыкало к необходимости плыть.
- Нувиэль?
«Проклятье».
Хэльмаарэ ругнулся про себя, когда тело неуклюже повернулось в воде, грозя снова перевернуть его и макнуть лицом в воду. Стоило попрактиковаться в плавании в том числе, а не только в стрельбе.

Отредактировано Хэльмаарэ (26-06-2019 12:46:15)

В расписание принцессы Гвиндерила пробелов было немного. Уроки этикета, танцев, игры на музыкальных инструментах, верховая езда, география... Самым дурацким и нелепым предметом была походка, когда Нувиэль учили ходить с прямой спиной, напряжёнными плечами и приподнятым подбородком, ещё и на каблуках. Сколько книг перепадало, сколько шишек набила принцесса. Воины, приставленные Мираэль, не могли защитить её дочь от присущей всем подрастающим девушкам некоторой неловкости — к счастью, Нувиэль быстро удалось с ней справится. На Айрэна, конечно, возлагали больше надежд, и если дипломатия, которой обучалась Нувиэль, больше относилась к формально-декоративной, то его учили принимать решения государственной важности, фехтовать и обороняться. Нувиэль же могла похвастаться одним умением плавать, и то, в роскошной ванной, по размерам напоминающей небольшой пруд — кто бы отпустил принцессу покупаться в водоёме? В лесу?! Да вы с ума сошли, королевская особа — и будет плавать не среди специально высаженных кувшинок и лотосов, не в комнате, находящейся под защитой как минимум троих гарнизонов. В тяжёлых платьях и ледяных водах Нувиэль никогда не плавала и понятия не имела, какого это.
Сначала её всю, от пят до макушек, пронзила будто молния. Тысячи иголок впились в кожу, и Нувиэль увидела, как над её головой смыкается бездна. Лёгкие сдавались, и она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вокруг было сплошное, бесконечное ничего; Нувиэль гребла руками и барахталась, но не могла понять, куда ей плыть. Платье быстро намокло и прилипло к телу, тянуло вниз обузой, и Нувиэль не хватало сил справиться с тем, что старалось приковать её ко дну. В отчаянии, она сделала рывок и смогла оторваться — действовала наугад. Воздух заканчивался, виски сдавливал железный обруч. Нувиэль вынырнула в тот момент, когда перед глазами уже заплясали точки, отчаянно, остервенело вдохнула и закашлялась, ухватываясь за тёмную фигуру, что маячила впереди. Она продолжала болтать ногами, стараясь удержаться на плаву, но больший упор делала на Хэльмаарэ, не задумываясь о том, потянет ли его за собой вниз или нет. У принцессы попросту не получалось думать — от недостатка кислорода кружилась голова и подташнивало. В попытке не утонуть, она случайно угодила пятернёй по лицу Хэля и задела нос — да и пару раз съездила ногой то ли по голени, то ли по икре. 
Увы, тот, за кого ухватилась Нувиэль, оказался не её преданным и верным телохранителем, а тем самым бездомным, который так неожиданно и нечаянно попался им на пути. Нувиэль зашлась в очередном приступе кашля, но расслышала голос — это был тот оборванец.
— Грубиян, — возмутилась принцесса. Обычно, она бы не позволила себе столь резких и категоричных заявлений, но этот простолюдин поразил её своей циничностью. Она оттолкнулась от него и отплыла подальше, продолжая активно работать руками и ногами. Нувиэль уже успела подустать, и теперь оглядывалась вокруг. Стояла кромешная тьма — ночь на дворе, и только откуда-то сверху, как из-за плотной стены, доносились приглушённые голоса стражников.
— Где тут берег? Куда нам плыть? — сдавленным голосом пробормотала она, в испуге крутясь на одном месте, пытаясь найти Хэля. Ткань закручивалась вокруг ног коконом.

Отредактировано Нувиэль ди'Кель (09-07-2019 16:03:12)

"Нувиэль? Я ведь где-то слышал о ней? Отец рассказывал. Или же сколько вообще на эльфийской земле девушек с таким именем, удостоенных собственного телохранителя?" - Под тяжестью нахлынувших воспоминаний глухая боль вновь напомнила о себе, болезненно ударив по вискам, заставив невольно сжаться и зажмурить глаза. На такое парень не рассчитывал, а посему поспешно ослабил хватку, позволив неудачному рыцарю в сопровождении выскользнуть в глубь темного круга воды, окруживших путника со всех сторон. Лишь через секунду спохватившись, Накилон таки подтянул тонущую фигуру, прижав лучше, крепче к себе. Не было времени до ностальгии. Не было сил, чтобы принять свою память сейчас.
- Если я отпущу тебя, то вскоре ты обязательно встретишься с морскими демонами, охраняющими чертоги смерти. Думаю, твоя возлюбленная этот поступок не осилит. Не так ли, госпожа? - Возразил воин на слова нового подопечного, когда убедился, что дева подплыла достаточно близко, чтобы услышать его слова. Однако, несмотря на всю свою бывшую дерзость, в этот раз его тон голоса был спокойным, мерным. Так обычно разговаривает с сыном отец, когда видит слабость своего малыша и пытается поддержать его, не выдавая своей заинтересованности в этом деле. Так обычно и говорил главнокомандующий, что видел перед собой слабого юнца, лишённого истинного представления о войне. Тон, вызванный жалостью и собственной гордыней. Убедительный и холодный, который, казалось, совершенно не подходил для разгильдяя, пьянствующего на улицах этого прекрасного города.
- Тем более, вам попалась весьма боевая леди, которая в случае необходимости сама порвет себе платье. Если, конечно, она безумна и желает подхватить лихорадку в последние дни своего путешествия. Платье может высохнуть и подарить после долгожданное тепло, которое по возвращению на берег ой как понадобится. Разорвет наряд - лишится своей защиты. Или ты горишь желание щеголять перед ней с голым торсом, храбро подставив живот простуде? Что же до нынешней трудности, то пора бы учиться преодолевать препятствия своими силами, а не экстравагантными методиками, доставляющим окружающим беспокойство и лишние риски. - Речь выдалась довольно большая для нынешней ситуации, посему Накилону пришлось излагать ее быстро, лишая голос всякой предшествующей интонации. Однако это стоило свеч. По крайней мере, ему не придется раздеваться самому, чтобы согреть дрожащую малышку этой холодной и волнительной ночью. Или утром? Какое нынче состояние солнца?
- Осталось всего пара метров от берега, доплывет, пожалуй, если успокоится и не будет тратить силы зря. Ткань - не камень, она тоже сохраняет воздух, а значит не утонет. А вот ты пойдешь ко дну даже здесь, если я отпущу. - Безразлично заключил герой-спаситель, перевалив голову в сторону скал. Его не слепило, глаза были не столь чувствительны, да и времени уже прошло достаточно, чтобы привыкнуть к неожиданному освещению. До скал взаправду было рукой подать. Он был не столь безрассуден, чтобы вести двух ослабших товарищей, - если они позволят так себя называть хотя бы в этой сложной ситуации, - через весь пролив. Было проще вернуться туда, откуда прибыли, а то бишь к утесу с нижнего его склона. Невероятно радовало то, что силенок ни у кого не хватило отчаяния слишком далеко в воду, а посему путь предвиделся довольно близкий. Достаточно, чтобы девушка окончательно выдохлась, но не утонула. По крайней мере, так рассчитывал парень, припоминая ее телосложение и ту опрометчивость с магией, которая его недавно чуть было не угробила. Хотя практика показывала, что она преисполнена неожиданностью, могла и утонуть для поднятия духа. Утонуть в трёх шагах от заветных скал, до которых парень уже мог бы коснуться, занырнув по макушку.
"Настырные же романтики попались. Все им приключений не достаёт. Как будто, если бы она нырнула сюда одна, то ей бы пришло в голову порвать себе платье? Она бы полагалась только на силы, бревно! И не предлагай ей безумных идей. Что спасет сейчас - в другое время ударит глубже, в сердце. Ты слишком помешан на идее ее защитить, что забываешь о банальной осторожности."

И на что он рассчитывал, когда просил незнакомца помочь им?
Хэльмаарэ не получил от него никакой помощи, если не считать то, что он держался на плаву за счёт сил и упрямства этого эльфа. И от преследователей они отбились благодаря его эффектному появлению. Всё это в любой другой ситуации лучник понял бы и принял, но он слишком переживал о судьбе Нувиэль и боялся, что девушка не доплывёт до берега. Принцесс не учат выносливости и выживанию в критических ситуациях. Если она утонет сейчас, то о стеснении и болезни думать нечего. До них просто не дойдёт.
Незнакомец как намеренно притапливал его, чтобы Хэльмаарэ не болтал и не высказывал своё мнение, но, к счастью, Нувиэль его услышала и сделала всё сама, что даже приятно удивило эльфа. Нувиэль, которая в день их побега не знала, как ей правильно надеть платье, как завязать шнуровку, как собрать волосы в простую причёску. Хэльмаарэ приходилось заменять ей служанок и давать немного свободы в делах, которые не требовали филигранной точности.
- Плыви к берегу, давай, - эльф показывал направление взглядом и кивком головы. Руки он боялся задействовать, потому что и с ними на плаву держался едва ли.
Течение сносило их в бок. В холодной воде, к которой тело привыкало едва ли, плыть было сложно и неудобно. Хэльмаарэ радовался, что судорога прошла и больше его не беспокоила, и молился Алиллель, чтобы они добрались до берега живыми, а там их не встретили преследователи. Место, где беглецы выйдут на берег, казалось эльфу предсказуемым, но другого выхода всё равно не было.
Кое-как добравшись до берега, Хэльмаарэ хотел бы упасть на спину, на влажную гальку, и пролежать так несколько часов, напоминая медузу, но он понимал, что такой роскоши у них нет и не будет. Таверна, в которой они снимали комнату, им больше не подходит. В тот квартал возвращаться нельзя.
- Ты в порядке? – лучник осмотрел девушку. Несколько минут он сидел на берегу, пользуясь короткой передышкой. Спаситель снова его не волновал. Увязался за ними – и Фойрр с ним.
Не найдя никаких ран на теле принцессы, Хэльмаарэ успокоился.
- Найдём другое место для ночлега. Обратно возвращаться нельзя.
Хэльмаарэ пытался вспомнить город. В Пантендоре он ориентировался не так хорошо, как хотелось бы. Карту, которую он приобрёл, когда они попали в город, была явно устаревшей и неполной, а Хэль не успел запомнить все улочки и кварталы, чтобы сразу сориентироваться. У рыжего спасителя он спрашивать не рисковал. Всё ещё считал, что больно удачно он им попался.
Из-за ветра и ночного прилива в мокрой одежде, облепившей тело, было холодно и неприятно. Хэльмаарэ понимал, что принцесса быстро промёрзнет, но вся сменная одежда, которая у них была, тоже намокла в походной сумке, оставив их ни с чем. Если выйдет где-то остановиться и развести огонь, то можно согреться, но сначала – нужно убедиться, что за ними нет хвоста.

Берег, усыпанный крупной шершавой галькой, спас принцессу от смерти, но не от позора.
Когда тёмные, режущие холодом волны мутной реки остались позади, Нувиэль смогла отдышаться. Ей казалось, что липкая жидкость не просто залилась в горло, а достигла лёгких, и теперь выталкивала кровь из вен, пытаясь превратить её в самую настоящую ледышку. Вдалеке, там, где узкая ленточка берега переставала блестеть гладкими камешками, где начинался песчаный нанос, идущий выпуклом серпом, мигали манящие оранжеватые огоньки небольших построек. Ёжащейся от безжалостных порывов ветра Нувиэль страшно хотелось оказаться подальше от набережной Пантендора, в котором она так страстно мечтала оказаться, и завернуться в шерстяной плед перед камином, а служанок отправить за супом с моллюсками и гребешками — никто не готовил суп лучше, чем королевский повар Ланикх, лучший на всём острове Силва. Что уж там говорить, после подобного приключения, Нувиэль как никогда хотелось поскорее оказаться дома, за дворцовыми стенами — там, где её не достанут ни обидные подколки бездомного спасителя, ни вооружённые до зубов наёмники. И всё-таки Нувиэль смогла проглотить обиду и унять страх, как только увидела, что на лице их невольного спутника выгрызанная полусфера луны освещает тёмные пятна.
— Вы поранились... Рана не слишком серьёзная? Вы в порядке? — Нувиэль машинально потянулась к мужчине, желая удостовериться, что он в порядке, с искренним и ничем не прикрытым беспокойством в голосе. И только сделав шаг вперёд, она вспомнила об одном крошечном — совсем маленьком и незначительном — нюансе.
Позор. Позор! Что бы сказала леди Ллеуэл, узнав, что её драгоценная воспитанница щеголяет в чём мать-королева родила перед двумя взрослыми, весьма неприличными эльфами?!
Нувиэль начала краснеть. Поначалу порозовел у неё кончик носа, затем к щекам прилила кровь, окрашивая кожу в гранатовый цвет, а после и заострённые ушки начали пульсировать. Она даже не понимала, что именно ей прикрывать, и неловко, по-детски неумело обхватила себя руками, будто пыталась согреться. И поступила так, как поступала всегда — юркнула поближе к Хэлю, то ли прячась за него, то ли, наоборот, прижимаясь поближе. Его промокшая походная одежда неприятно прилипала к голой коже, но лучше уж так, чем во всей красе стоять у лунной дорожки. Нувиэль даже найтись не могла, чтобы сказать, и как можно сильнее стиснула ладонь Хэльмаарэ, пытаясь привести себя в чувство. Присутствие телохранителя рядом успокаивало, и она поверить не могла, что каких-то несколько минут назад подозревала его во влюблённости. Вот же дура!
— Ваше предложение весьма заманчиво, — пролепетала она, решая за Хэля, и удивилась, как сипло и простуженно звучит, — пожалуй, это наилучший вариант. И всё-таки, чтобы добраться к вашей знакомой, мне необходимо прикрыться... какой-нибудь одеждой. Меня зовут Миримэ, — запоздало представилась она. Имя, выбранное для тайного путешествия, прозвучало незнакомо и неестественно. Оно ей не шло — означавшее «свободу», перечёркивало саму её сущность, неприятно царапало нёбо и язык. Нувиэль ди'Кёль не была свободной, она вся состояла из одних ограничений, обязанностей и долгов, и, сколько бы ни пыталась сбежать от своей судьбы, не могла боле от неё отворачиваться.
— Прикрой меня чем-нибудь, пожалуйста, — уже тише пробормотала она на ухо Хэлю, потянув его на себя, — не могу же я...
Совсем рядом, от одного из расплывающихся в темноте домишек, отделилась нечёткая фигура — одна, вторая, третья. Похоже, на берегу нашли своё пристанище несколько трактиров, и подвыпившие посетители начинали покидать заведения — кого-то вышвыривали, кто-то собирался помочиться, а кто-то распевал незнакомую песню, состоящую из одних грубостей и ругательств. Фигуры приближались, и Нувиэль захотелось закрыть уши ладонями, лишь бы не слышать всех этих ужасных слов.

Отредактировано Нувиэль ди'Кель (29-08-2019 21:39:50)