Под конец допроса Рейн чувствовала себя куском мяса, который отбили молотком с пристрастием мясника. Она знала, что в её памяти много информации, о которой не стоило говорить, не то что показывать. Отец не оставил ей выбора. Хотя, если разобраться, она сама оставила себя без него. Своими поступками. Как обычно, когда пыталась что-то изменить в своей жизни в лучшую сторону, но делала по обыкновению хуже и хуже. И дёрнула её Бездна отправиться в Зенвул с Оливером, считая, что принесёт какую-то пользу! Да и думала ли, когда услышала, что это один из самых простых способов мучительно отправиться на тот свет?.. И всё же… она тянула руки и просила помочь ей, потому что боялась умереть.
После допроса её осмотрел дворцовый лекарь. Ничего странного и опасного он не нашёл, кроме двух небрежно зашитых ран.
- Эта?
- Пёс вцепился в горло.
- Эта?
- Корень продырявил пузо.
Лекарь задавал вопросы, на которые Рейн отвечала без эмоций, озвучивая лишь факты без деталей. Лекарь что-то говорил об опасности, о шрамах, которые не исправит даже магия, о том, что раны всё же зажили, но имеют отвратный вид. Он даже предложил Рейн заказать шелковый платок, чтобы прикрывать уродство на шее. Девушка лишь кивнула, пропуская его слова мимо ушей. Она и мир пропускала мимо себя, что уж говорить об остальном?
Служанки приготовили для неё постель и сменную одежду, принесли еду и питьё, без выпивки, что казалось чем-то очевидным, и отмыли её с дороги, забирая все грязные вещи, чтобы выбросить эту грязь из дворца, пока кто-то что-то не подцепил.
Рейн упала на постель, не думая ни о чём, и забылась крепким сном до позднего вечера. В истощении после псионического вмешательства были свои плюсы. Все мысли из головы выветрились, а Рейн так устала, что спала крепко без снов и, что важно, кошмаров. Она не думала о своей судьбе и не думала о разговоре с отцом и поступках алиферов. Совесть тоже крепко спала и не ворочалась беспокойным зверем, пока тело добирало сил через сон и долгожданный отдых.
Рейн проснулась от какой-то мелочи. Открыла глаза, будто и не спала вовсе. То была птицы, что села на окно, заглядывая в комнату. Движение занавески, потревоженной ветром, спугнуло её. Птица вспорхнула, издала неопределённый звук, и исчезла. В комнате было тихо и темно. Не горели свечи, не полыхал камин. Не было служанок или стражников, которые бы стояли над бастардом, не было рассерженного отца или гвардейцев, но Рейн точно знала, что возле дверей её покоев стоят стражники, которым приказано не выпускать её из комнаты.
Алифер перевернулась на спину, посмотрела на потолок, подбирая руки ближе к голове, но во всё том же расслабленно небрежном жесте. Она была дома. Впервые за несколько месяцев. Всего на мгновение приключения с Оливером, встреча с нежитью и Тенями, столкновение со странным проклятым деревом в Зенвуле, показались ей разыгравшимся воображением или дурным сном, который прервался. Было бы проще, если бы всё было так. Тогда бы её не сжирало чувство стыда за всё, что она сделала, за то, что подвергла опасности не только гвардейцев, но и отца, за то, что Солмнир мог лишиться Сосуда, исполняя своё предназначение, которое так не любил. Но какой у него был выбор? Позволить всем погибнуть и себе в том числе или же пожертвовать малым, чтобы избежать смерти?
Рейн перевернулась на бок, подбирая руки к щеке. Ей хотелось заплакать от бессилия и глупости, но она не смогла даже этого. Она чувствовала себя безгранично виноватой, и пыталась найти оправдание своим действиям - что она испугалась, а потому не смогла действовать здраво, как подобает наследнику императора.
Отец не приходил. Мысли о том, что он настолько зол, что не желает её видеть, тяготили Рейн, но она даже не просилась повидаться с ним или попросить слуг что-то передать отцу. Она делала вид, что её здесь нет, что она всё ещё спит после допроса, и иногда лишний раз боялась шелохнуться, чтобы так не выдать себя.
Комната казалась Рейн незаслуженно просторной.
Пересилив свой стыд, девушка поднялась, свесила ноги с края постели и босыми ступнями ощутила прохладу. Половица даже не скрипнула, пока Рейн брела к камину, чтобы подбросить в него немного двор, поджечь при помощи магии и сесть в мягкое кресло поближе к теплу. Свет от камина танцевал узорами на её лице. На низком столе стоял графин, наполненный самой обычной водой, кубок и несколько тарелок с пищей, которая успела заветриться за несколько часов и потерять аппетитный вид, но Рейн это нисколько не огорчало. В походе с Оливером она довольствовалась меньшим, а сейчас аппетита не было.
Налив воды в кубок, Рейн поднесла его к губам, сделала несколько глотков, но не почувствовала ничего.
Она испуганно вздрогнула, когда услышала, как двери в её комнату открылись. Рейн хотела подскочить на ноги, чтобы поприветствовать отца. Устыдилась, что в неподобающем виде – на ней была лишь свежая нижняя рубаха с завязками, которые во сне развязались и открыли разве что вид на яремную впадинку, и штанах, но босиком.
Рейн заметила, что гостем её нескромной обители был Рит, а не императора Алира. поначалу она почувствовала облегчение, но оно быстро сменилось стыдом. Грей помнила, что виновата в случившемся и что Солмнир, как один из гвардейцев, должен понести наказание за инцидент.
- Отец не наказал тебя? – Рейн не встала, но поза из развязанной стала приличной. Она немного удивилась щедрости императора, но скорее испытывала облегчение от мысли, что Рита не разжаловали, не выгнали из дворца или не лишили головы. – Но почему ты здесь? – она также не понимала, что он делает в её комнате и по какой причине пришёл. – Отец… С ним всё в порядке?
Рейн будто намеренно не говорила о поступке Рита. Она избегала взгляда в глаза, говорила встревожено и хваталась за любую возможность получить хоть немного информации, совершенно не думая, что быстро тараторит и задаёт уйму вопросов, не давая Риту даже слова вставить.
- Я не хотела, чтобы так вышло, - наконец сокрушительно добавила Рейн, опустив голову.

Она не подумала о глобальных последствиях своего поступка. Страх сковал её, сосредоточив все мысли вокруг возможной потери крыльев, долголетия, силы, себя. Рейн думала только о том, как сохранить Сосуд души, и искала спасения в окружении алиферов, которым доверяла. Со стороны это выглядело глупо – Грей этого не отрицала. Она понимала, что поступила неправильно и подвергла опасности всех. Рейн должна была дать Риту и остальным больше намёков, но слышала голос  в голове, который твердил ей, что одно неосторожное слово закончится для неё прямо здесь, у дворцовых ворот, потому что соглашение будет нарушено.
- Отставки? – переспросила девушка, поначалу удивившись, но потом поняла. Солмнир был одним из гвардейцев, кто впустил её во дворец, не проверив после долгого отсутствия на опасные сюрпризы. Всё могло бы закончиться у дворцовых ворот. Рейн фактически воспользовалась их дружбой, чтобы беспрепятственной войти во дворец, чтобы её не схватили у ворот, и у Теней не было шанса ей навредить. Она надеялась, что во дворце у Теней нет глаз, которые увидят, что что-то пошло не по оговоренному плану, но всё равно боялась, что Тени – вездесущи.
Рейн вжалась в спинку кресла, положив руки на подлокотники.
- Ты собирался пожертвовать своим Сосудом, чтобы исполнить долг, - ей не нравилась формулировка, но Рейн действительно считала, что Солмнир поступил так, потому что того требовала его должность. – Ты не виноват, что поверил… в меня, - Грей посмотрела на пламя в камине, думая о чём-то своём.
Рейн выслушала Солмнира.
- Ясно, - она едва заметно сжала ручку кресла. – Хорошо, - чуть опустила голову, всё так же смотря на пламя.
Она потеряла доверие отца, поэтому ждать от него разговора по душам бессмысленно. Рейн не нравились разговоры с псиоником, но это хорошая возможность показать всё, что она знает, и предоставить одно из доказательств, что алиферы засиделись в Алире и упустили из виду что-то действительно важное. Зенвул.
- Пойти на допрос, предоставить псионику всю информацию, которой я владею, - Рейн пожала плечами. А что ещё она могла в этой ситуации? – Я за этим возвращалась на Алир. Рассказать о Зенвуле, некромантах и мертвецах, которые нападают на Остебен. Мы не вмешиваемся в дела других народов. Не явно, - она чуть усмехнулась, потому что оба знали, что император следит за другими народами и у него везде есть уши и глаза – так казалось. Но тогда почему ему не доложили об этом? Намеренно скрывают информацию от императора? Или не успели доложить последние новости?
Говоря о заразе и Зенвуле, девушка заметила, что никто не говорил о судьбе её спутника.
- Вы никого там не нашли? – Рейн вспомнила об Оливере, но посчитала, что это странно – что его не убили и не бросили, а увели куда-то с собой. Он нужен им для каких-то опытов? Или Тени считают, что за него можно что-то сторговать? Нет, последнее – невозможно. Рейн ничего не решала в Алире и её переживания по целостности головы Оливера не станут козырём в руках Теней. Значит, он нужен им для других целей.

- Мы нашли там дерево, - воспоминания лезли в голову Рейн неприятными вспышками. Она снова смотрела на пламя в камине. - Дерево с белым, будто кость, стволом и огромным корневищем. У него были красные листья, как обагренные кровью. И голоса... Они шли от дерева. Мы почувствовали магию. Оливер сказал, что это некромантия, но не такая, какой пользуются маги Альянса, а что-то темнее. Что это чей-то алтарь и чья-то жертва. Корне дерева проходили по всему Зенвулу, а его охраняли мертвецы. Когда мы приблизились - они напали на нас. Их было слишком много, поэтому мы ушли, а на выходе столкнулись с некромантами. Оливер решил, что они проводили какие-то эксперименты, а мы стали свидетелями, которые им не нужны.
Солмнир внимательно слушал - до этих воспоминаний допрос еще не дошел.
- Продолжай.
Рейн ни слова не сказала о Робине, и только сейчас вспомнила о нём.
- С нами был ещё один человек. Парень. Мы столкнулись с ним, когда шли в Зенвул. В одной из запустевших деревень рядом. Он сказал, что пришёл по приказу отца, вернуть меня домой или сопроводить, куда мне надо - таков был приказ.
Рейн тогда ещё сомневалась, что Робин имел какое-то отношение к императору и Алиру, но он помогал им с Оливером.
- Мы расстались с ним в Вильсбурге. Сказал, что договор был сопроводить нас туда. Сейчас я думаю, что, может, это был кто-то из посыльных Теней. Или... не знаю. Сомневаюсь, что он когда-либо служил императору. С чего бы отцу нанимать человека?..
- В том, что это был человек, нет ничего странного. Алиферов не много и их возможности ограниченны - наш Сосуд слишком большая уязвимость, чтобы шататься по континенту в одиночку. Но я не знаю о подобном человеке, и сомнительно, что кто бы то еще из слуг твоего отца пошел бы на сделку с инородцами. Подожди-ка.
Рит встал в из кресла и скрылся за дверями комнаты. Какое-то время он отсутствовал, после чего вернулся и снова сел в кресло. Судя по всему, сон окончательно оставил гвардейца, теперь Солмнир был собран и внимателен.
- Так-с это проверят. Что было дальше?
Рейн удивилась, когда Рит неожиданно встал и куда-то ушёл. Она ожидала, что он вернётся хоть с чем-то или объяснит, что сделал, но решила не задавать вопросов.
- После того как мы столкнулись с некромантами и нежитью у дерева, меня ранили. Оливер наспех наложил заклинание и мы убрались из Зенвула. Когда... он пытался меня воскресить, что-то изменилось. Оливер сказал, что за меня зацепилась Тень Зенвула. Я не знаю, что это значит. Знаю только, что не чувствовала ничего. Вообще ничего. Ни вкуса пищи, ни голода. Вообще ничего.
- Похоже, что кто-то таки пробежался в двух шагах от смерти и возвращения... Ладно, этот аспект нам пояснит либо Алан, либо кто-то из местных магов. Что дальше?
- Дважды, - невесело добавила Рейн. Она сидела к Риту той стороной, где был шрам на шее от укуса пса. - Он что-то сделал, и всё снова вернулось. Мы пришли в столицу. Робин попрощался с нами и ушёл, а мы с Оливером собирались вернуться в Алир. Он хотел рассказать о Розе и Зенвуле отцу, надеясь, на помощь алиферов. Мы были в таверне, когда ночью начался шум, вышли посмотреть и увидели мертвецов. С горящими янтарём глазами, и поросших. Беженцы из деревень, заражённые Розой. Во время сражения появился алифер, который и показал мне печать. В суматохе мы поздно заподозрили неладное. Портал уже перенёс нас в катакомбы. А дальше ты знаешь.