В день его возвращения не было объявлено государственного праздника, не было восторженных толп и цветочных венков. Родина встретила Каэля унылым безразличием умирающего, которому нет дела до того, кто именно стоит у его кровати. За прошедшее время ничего толком не поменялось, разве что еще меньше надежды осталось в глазах народа. Собственно, и сам молодой княжич ощущал себя сегодня похожим образом. Умирающим и безнадёжным. Утренний город же вопреки всему радовался свежести и новому дню. Каэль попытался представить себе, как тут будут приняты войска восставших, но не смог. Разбитые на кусочки скульптуры, головы храмовых статуй в требушетах, залитые кровью улицы, пожары. Зачем людям нужно все это? Хотя, пожалуй, именного этого не хотелось никому. Тогда что? Хотелось, чтобы они с отцом болтались на перекладине, встречая всех пребывающие корабли, и чтобы вороны выклевали им, еще живым, глаза? Да, тогда все сразу станет лучше некуда. Тогда-то вот все как возьмут, как заживут резко! Прям резко, внезапно и с места. Нужно только убить правильных людей.
— Люблю Фалмарил, — мрачно отметил Каэль, любуясь серыми стенами домов вдоль улицы.
Следующий за ним слуга подобострастно согнулся и сделал попытку забежать сбоку, чтобы уловить возможный приказ, но княжич, предвосхищая эту услужливость, отмахнулся. Ему не требовались свидетели, пока он раздумывал над великим будущим столь обожающим кровавые расправы народом.   
Посланник князя ожидал Каэля у входа во дворец.
— Рад приветствовать Ваша Светлость, — поклонился он. — Князь ожидает Вас.
— Как только отдохну с дороги, — буркнул княжич, пытаясь пройти дальше.
— Князь ожидал такого ответа, — повысил голос посланник и преградил путь. — Он сказал, что «я уже видел всякое». Прошу, следуйте за мной.
Каэль поморщился, но решил все же не уточнять, что сие значит.
«То есть у меня есть небольшая радостная толпа для встречи. Хоть что-то» — тоскливо подумал он, пытаясь отряхнуться от городской пыли и поправляя волосы на ходу. Какой-то маленький кусочек воспитания, зацепившийся в его сознании подсказывал, что аудиенции должны быть пышными, помпезными и красивыми, отец ведь приглашал его отнюдь не на семейные посиделки за бутылочкой эля. Князь встретил его совсем не там, где ожидал Каэль. Отец стоял в коридоре, скрестив руки за спиной, и любовался видом из окна. Княжич чуть опустил подбородок, приветствуя. Ему показалось, что правитель выглядит сегодня куда старше своих лет.
«Светящиеся панталоны ключницы, да что тут вообще могло произойти за это время?» — с ужасом подумал наследник. Отец для него всегда был фигурой непреклонной, созданной из лучшей оружейной стали, не старящимся и всегда знающим, что делать. Вероятно, никаких острых перемен во внешности и в княжестве не произошло, и виноват проклятый дневной свет, время года и усталость? Каэль был уверен, что отец не стареет, и, значит, никогда не умрет. Внезапная злость кольнула его. Злость на Орден, восстание, недо-княжну, тупых необразованных идиотов и тупых образованных идиотов, которые даже приблизительно не знают, каково это — отдавать всего себя одному делу, в ответ получая неблагодарность.
— Доброго дня, — решился обратить на себя внимание Каэль.
— М-м-м, — будто бы пробуждаясь от тяжелого сна прогудел князь, хмурясь. — Какие новости?
— Обычные, — процедил молодой наследник, вставая на шаг позади князя, и тоже попытался глубокомысленно созерцать окрестности. Однако ничего интересного не увидел. — Помощи нам оттуда ждать не стоит. Королева указала на то, что войска ей нужны для защиты собственных границ.  Но она разрешила спрятаться у них, если мы надумаем бежать.
Князь шумно выдохнул.
— С другой стороны, она не запрещала своим подданным участвовать в этом. Любая война всегда открыта для наемников. Не удивлюсь, если и сама королева имеет статью доходов с этого, — подвел итог Каэль.
Наследник все еще не мог понять, для чего именно он шатался к эльфам.

Славная неспешная беседа с отцом проходила в уже известном формате. Каэлю пододвигали блюдце с молоком и тыкали в него мордой ровно до тех пор, пока все молоко не разольется или не окажется на нем. К сожалению, это далеко не единственный прогрессивный метод воспитания, изобретенный князем по отношению к отпрыску. Можно было еще использовать метод «бестолочь, что делаешь», который заключается в случайном произнесении этой фразы и ожидании соответствующей реакции на нее. Каэль не сомневался, князь силен в педагогике и всегда знает как лучше и даже оспаривать это не собирался.
- Я думал об этом, - выдохнул он, склонив голову набок. – Много думал. И меня скорее волнует её вовлеченность во все наши дела и обратная дорога, нежели чем действительно угроза расправы. Если уже быть последовательным, то добраться до нее теперь как раз таки легче. Не знаю уж, где безопаснее – здесь или там. Да и если спрашивать меня, то использовать моего будущего ребенка и жену из простого народа им было бы куда выгоднее, чем неизвестную да и мало кому интересную девицу из рода князей, к которому ты уже подорвал доверие народа. Заставить тебя отречься в пользу собственного внука, назначив временного регента от восставших и лояльного им дворянства – вот где нормальная цель. Даже полюбовная и в меру бескровная. После ты просто раскаиваешься, отправляешься в ссылку, где и тихонько умираешь, никем не замеченный. При этом варианте, даже меня убивать не обязательно – лишь бы рот держал закрытым, а руки на виду. Но они уже выкопали нам по могиле, так что я не верю, что моя жена может спастись, где бы она ни была. По крайней мере, пока она там, мне спокойнее. Хотя, знаешь, это было бы интересно. Может, нам стоит нанять убийцу? Отправим его туда, к эльфам. Покушение, конечно, сорвется. Потому что княжну будет охранять наш человек. Но какой скандал! Эльфы не могут обеспечить безопасность своих домов, не могут выполнить данных обещаний! Выставим им ультиматум. Разорвем торговые отношения, обвиняя в поддержке незаконных формирований… А потом умрем в одиночестве. Прелестно.
Княжич вздохнул, прикрывая глаза.
- Знаешь, а нам самое время таки найти княжну. Живой или мертвой. Что, так сложно найти какую-нибудь девицу где-нибудь на окраине? Привезем её, обнимемся, помиримся, объявим народу. Посадим рядом. А там уж пусть Орден сам ищет и доказывает родство как хочет. Даже если они найдут настоящую, - он отстранено посмотрел на свои ногти, перебирая пальцами. – А отречься все же придется. Или найти виноватого. Если народ хочет крови, то должен её получить.
«Мою, к примеру, - подумал Каэль, стараясь чтобы голос его звучал спокойно. – Ведь именно моей смерти желают более, чем чьей бы то ни было?»

Пасторальная картинка заднего двора привлекла внимание княжича. На веревках полоскалось белье, служанки вышли развешивать чистые вещи, крепя их деревянными защепами, чтобы не упали. Не так давно Каэль понял, как на самом деле к нему относится отец, и какие планы строит в его отношении. Зачем князю нужно было родство с безродными девушками? К чему? От этого союза никто, ну вот совершенно никто во всем мире не получал никакой выгоды. Совсем-вообще. Но Ришестэль выбрал кандидатку и настаивал на своем с маневренностью разогнавшегося кабана. Зачем? Преследуя её, пока еще просто нищую и безродную, Каэль задавался этим вопросом. Чтобы стать ближе к народу? Бред. Видел он тот народ, да им совершенно плевать кто там кого и чем кверху по соломе валяет. Да хоть бы и все друг друга раз за разом по кругу, что с того? Они бы не стали добрее, даже если бы он взял в жены всех румяных крестьянок разом, обеспечивая их приплодом и безбедной жизнью до скончания веков. Народу плевать. Всегда было и будет. Не плевать дворянам. Кто бы что ни говорил, это на их деньги живет государство. Каэль даже может назвать несколько семей, которые были бы не против сродниться с нелюбимыми узурпаторами. Это не самые именитые династии, верно, и дочерей они бы предложили для брака «запасных», от которых и избавиться не жалко. Нормальные-то родители ни в жизнь бы ему свою звездочку-девочку не отдали. Итак, никакой экономической выгоды. Никакого сближения и объединения с другими семьями. Так зачем же оно, это все? Ответ был прост. Очень прост. Отец пытался избавиться от него, скинув со всеми потрохами и пожитками в глубокий колодец семейной жизни. Так частенько поступают те родители, которые устают следить за своими детками – скидывают их на ответственность супруга или супруги. Если блудит и пьет твой ребенок – это твоя проблема, но если блудит и пьет чей-то муж, то это проблема жены, а не его матери.
Вокруг него вертелось очень много сумбурных мыслей, но Каэль чувствовал, что прав. Ришестэль намерен править сам, один и будет очень неплохо, если наследование перешагнет через одно-другое поколение. Сейчас князь надеялся управлять сыном руками невестки.
- Если тебе будет угодно, я пошлю за ней. Мне как раз будет не лишним передать письмо королеве эльфов. Я уже понял, что поддержать нас она не готова. Но она не должна отказать в помощи народу. Как знать, может её убедит другой эмиссар. Не я.
Каэль закрыл глаза и тихонько выдохнул. Все складывалось в сторону именно его правоты. Князь избавлялся от сына.
- На востоке? Как будет угодно, - вяло отозвался он. Как знать, может быть там уже заготовлена веревка с его именем, которую повстанцам лично вручил князь. – Мне нужны наемники.
«А еще деньги, бабы, вино и немного веры в меня, чтобы я мог сдохнуть в той клетке, которую ты для меня уготовал» - подумалось вдогонку.

Каэль раздраженно повел плечом и фыркнул.
- И-и-и-и? Смысл хвататься за волосы, раз уж облысел? – Скривился он, с преувеличенным интересом разглядывая стену. – Разве это не ты довел все до такого состояния? А теперь вот делаешь вид, что я тут плохой. Все равно буду слишком… тобой.
Княжич саркастически ухмыльнулся, расслабленно ткнулся плечом в стену.
- Обидно, да? – Он цокнул языком и покачал головой. – Великолепная госпожа эльфов напоминает покрывало, сдернутое с кровати. Парочка складок, какие-то комочки, а в остальном – тряпка тряпкой, но, тем не менее, она этой тряпкой свисает с трона. А нам нельзя. Досадно. Очень досадно. Хотя, как по мне, то милое королевство можно затравить и свалить в упадок именно сейчас. Занялся бы ты этим, а?
Каэль отлепился от стены и посмотрел на отца. Великий человек. Гениальный. Но, как и все гениальные люди, немножко оторванный от реальности.
- Мне не принципиально. Можно просить её, можно кого-то еще. Мне нужны те семьи, что поднялись только благодаря тебе. Те самые, которые разбогатели на перевороте, которых не признают более древние дворянские семейства. Они хотели бы родства с нами. Ты им в этом отказал. Я им в этом отказал. Очень обидно, не так ли? Им нужно больше влияния. Больше денег. Сейчас, когда у нас такое положение в стране, мы можем его использовать. Просить соседей о помощи. Побираться, да. Унижаться. Умолять. Чтобы нам начали поставлять товары первой необходимости для народа. Еду, одежду. По хорошим ценам, конечно же, у нас же тут трагедия. Это хорошее выгодное предложение. Всякое дерьмо никто не хочет покупать. Чтобы обеспечить нормальный канал для экспорта, им придется немного перестроить свое производство. Они же не захотят упускать прибыли. Пока наши страждущие будут потреблять дерьмо, союзные нам ремесленники отправят свои товары туда по более высоким ценам, чем они могли бы сбыть бедствующему народу. Так они получат свою выгоду и выход на соседние рынки. Все довольны, - он сделал широкий жест рукой. Это не было хорошим планом, и он это знал, но ему было все равно. Просто озвучивал спонтанную идею, которую мог бы реализовать и сам. Не для чего, на самом деле. Не для политики, не для экономики. От скуки. – Ладно. Раз тебя беспокоит моя кровожадность, вернемся к ней. Почему тебя вообще это беспокоит? Восток уже прочно в лапах Ордена, этого не переломить. Постарайся не потерять другие регионы. Раз именно на востоке сильны настроения против нас, то их все равно придется уничтожить. Не сейчас, так после. Ты и сам это прекрасно понимаешь. Бунт будет. Полномасштабная гражданская война. Смысл развивать то, что перейдет в чужие руки? Да, я собираюсь отправиться туда, чтобы дарить детишкам подарочки. Рассыпаться золотыми по дороге, но смысл, если они уже решили меня ненавидеть? Не примут они этой помощи. А наемники мне нужны. Очень нужны. Не поднимать же налоги всему региону, чтобы его разорить? Нет. Зато небольшая группа, не одетая в наши цвета, может сжигать посевы и деревни, прикрываясь Орденом. Возможно, использование их имени в таком деле выманит повстанцев? Кстати, регулярные войска, которые установят полную блокаду региона тоже не помешали бы. Ну и голод можно утолить тем дерьмом, о котором я говорил ранее. Только с него все больше подыхать будут.
Смерти. Он желал им всем смерти. А что такого?