В первые недели брака и жизни за пределами разгромленного Деворела Аяна чувствовала себя волшебно. Ничего не напоминало ей о трагедии и о лишениях. Она эгоистично позволила себе обо всём забыть, включая свой Дом, который окончательно остался без внимания хозяйки, о своих людях и о призрачном долге навести порядок и разобраться со всем. Они с Руфио начинали всё с нового листа, но совершенно не думали, что старая жизнь всегда дышала им в затылок и ждала момента, когда они пропитаются насквозь личным счастьем, чтобы ударить по ним максимально безжалостно и больно.
Аяна, по сути, никогда не была истинной хозяйкой. Точнее в её семье под словом «хозяйка» подразумевалось совершенно иное, нежели в семьях менее знатных и живущих с меньшим размахом. Эльфийка привыкла следить за всем, но в том-то и дело, что только следить и никогда ничего не делать собственными руками. В деревне в их новом с Руфио доме не было слуг от слова совсем. Не сидеть же ей на высоком стуле и с его высоты не раздавить супругу указы по готовке, уборке, охоте и воспитанию детей? Аяна понимала, что пропасть между ней и Руфио настолько большая, что в какой-то момент супругу надоест жить с такой неумёхой, а ей уж очень хотелось сделать что-то хорошее и действительно стоящее.
В доме Каэроса, в переломный день, когда Сулмердир захватил Руфио, Аяна успела получить свой первый в жизни урок готовки, но дело до пробы так и не дошло. Эльфийка помнила, что и как делала, но, увы, приобрести абсолютно все ингредиенты она не смогла. Пришлось менять одно на другое, слабо понимая, насколько эти продукты вообще сочетаются друг с другом. Старательная жена встала пораньше, прошлась по деревне, скупая то, что по её мнению ей было нужно, а потом вернулась обратно и взялась за дело, пока Руфио ещё спал.
Аяна настолько увлеклась готовкой, что у неё не то что язык был высунут и на лбу проступил пот от напряжения и сосредоточенности, а не заметила, как тот, ради кого она собралась рискнуть игрой с отравлением, успел проснуться.
- А? – эльфийка обернулась и вместо того, чтобы положить всё колющее и режущее в сторону, махнула себе ножом по пальцу. Ойкнув, Аяна отвлеклась от эльфа, выпустила нож и поднесла пораненный палец к глазам. На повреждённой коже выступила красная капля. На кухне не без жертв. – Прости, - она виновато улыбнулась, посмотрев на супруга. – Я тебя разбудила?
Пораненный палец волновал её в самую последнюю очередь. Не велика жертва, если в итоге всё получится сносно, и она никого не отравит или не заставит мучиться с несварением двое суток.
- Подожди ещё немного. Я почти закончила.
"Почти закончила" - продукты лежали на столе в хаотичном порядке, палец кровит, везде разбросаны корки от коряво очищенного картофеля, а Аяна ещё даже не начала нарезать все необходимые ингредиенты. К дикой утке, которую ей удалось подстрелить, она даже не притрагивалась. Зато сама поймала! Своими ручками. Правда, эти ручки никогда не пытались даже ощипать птицу, что уж говорить о том, чтобы правильно сцедить с неё кровь, выпотрошить и разделать.
Серокрылая отвернулась и решительно возобновила свои попытки дочистить картофель; она явно уже перебарщивала в количестве темнеющего без воды овоща.

Завтрак незаладился с самого начала. По правде говоря, начиная с того этапа, когда Аяне вообще пришла в голову светлая мысль что-то приготовить своими руками. Она могла бы ограничиться поимкой нескольких диких птиц, которые могла бы продать, а на вырученные деньги договориться с местным поваром, чтобы тот приготовил ту самую похлёбку, над которой пыхтела эльфийка. Бытует мнение, что: хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам, но в случае Серокрылой не стоило даже начинать. Руфио смекнул о тяжёлых последствиях быстрее, чем горе-ученица.
Аяна с удивлением смотрела на то, как эльф постепенно вмешивается в процесс. Она даже не заподозрила неладное, когда Руфио прикоснулся к её рукам, а в первую очередь подумала, что супруг решил разделить с ней это тяжкое бремя и помочь в готовке. Может, даже научить её чему-то! Но вот из руки уходит нож, а следим за ним недочищенная картофелина, что оставляет эльфийку в полном замешательстве и недоумении по поводу происходящего, пока не звучат толстые намёки на стремления разнообразить досуг.
Ах вот оно что! Господину лейтенанту мало!
На самом деле, скорей всего не мало, а вполне достаточно, но перспектива мучиться с желудком настолько его страшила, что эльф выбрал из двух зол наименьшую. Аяна же негромко буркнула себе под нос о стараниях сделать что-то полезное, но на деле, кажется, совсем не была против того, чтобы её утащили с кухни, подальше от жаркого очага, грязной кухни и слишком острых ножей для нежных пальцев.
Сопротивление вышло настолько вялым, что вообще на него не походило. Прикосновение кожи к коже вызвало приятные волнующие мурашки по телу, а щеки эльфийки раскраснелись не только от её потуг сделать что-то по дому, но и от смущения. Не так давно она замужем, чтобы вести себя раскованно и фривольно.
Не спёкся бы бедный эльф такими стараниями защитить свой желудок от страшного варева аристократки, ведь в день положено и позавтракать, и пообедать, и поужинать.
- Да-а? А лейтенант хочет начать с крылышка или бёдрышка? – шутливо шепнула эльфийка, позволив отвлечь себя от попыток готовки, и прижалась к его груди, которая по непривычному для неё поначалу обычаю была полностью открыта. Где уж ей там было любоваться, щеголять по пояс голыми эльфами? А Руфио не стеснялся, не забывал даже подтрунивать её за румянец и, кажется, от этого ещё больше веселился и получал удовольствие, когда Аяна бурчала, надувая красные щёки, как хомяк.
Эльфийка закрыла глаза и подставила шею под поцелуи. Вдох под чужими ладонями вышел прерывистым, а сердце, несмотря на все попытки эльфийки вести себя спокойно, ускорило темп, разгоняя по телу кровь. Жар очага в сравнении с эльфом казался не таким обжигающим и заметным, но у Аяны хватило сил и смелости обернуться в руках эльфа, обвить его шею руками и несколько секунд в молчании смотреть на него полуприкрытыми тёмными глазами. Какая уж тут готовка!
Она могла сказать какую-то нелепицу или лишний раз озвучить то, что он и так знал – что она его любит или что заспанный на вид и взъерошенный по утру Руфио почти не уступает себе же более опрятному и собранному, что в этом есть какое-то своё особое очарование и что ей даже нравится смотреть на него такого, но к чему все слова, если всё можно было выразить так – целуя чуть сухие после сна тёплые губы.

Никогда раньше Аяне не задумывалась о состоянии своих вещей. Испачкалась, испортилась – не важно. Грязными вещами занимались служанки, на место старой вещи незаметно покупалась новая. Прожив с Руфио вали от привычного мире, где всю важную работу как-то незаметно для аристократки делали другие, она начала замечать, что со временем в доме не становится чище, вещи сами себя не стирают, а вкусный обед не появляется на столе. И вот сейчас её туника полетела на пол, который явно не блестел от чистоты… Список дел как-то незаметно пополнялся, а на кухне сомнительный порядок превращался в хаос под попытками Руфио избавить себя от необходимости пробовать угощение жены.
После первого всполоха желания первоначальные цели забылись, а эльфийка не предала происходящему никакого значения. Соберут, уберут, приготовят – какая разница? У неё тут в руках Регенлейф весь спелый, горячий и в своём… своём амплуа!
С исчезновением части одежды открытый левый бок обдало лёгкой прохладой, а правый – горячим паром, идущим от очага и оставленного на нём котелка с водой. Секундный контраст растворился под волнующей дрожью, стоило Руфио положить на неё руки и обласкать её тело. Аяна забыла о разговорах и таких далёких попытках отшутиться в любой ситуации, потому что это нормальное их общение, добавлявшее живости и огонька. Сейчас ей и так казалось, что она сгорит, но сначала… мышцы живота напряглись, а эльфийка задышала медленней и глубже. Она не заметила, как в дыхании приоткрыла губы, стоило Руфио прекратить их целовать.
Аяна удивлённо выдохнула, когда Руфио проявил навыки изобретательности и решил не утруждать себя транспортировкой себя и жены до кровати. На самом деле, там было рукой подать, но это же так скучно, верно? Эльфийка неловко заёрзала на столе. Ей никогда и в голову мысли не приходило, что можно вот так использовать место, где готовят и едят, но с появлением в её жизни Регенлейфа она узнавала много нового. Задуматься на этот счёт ей никто не дал. Сначала эльф оказался настолько близко, что она даже через два слоя разделяющей их ткани успела почувствовать его желание. Позвоночник прошибло дрожью, а в животе тугим узлом завязалось усилившееся желание.
Эльф довольно ловко и проворно расправился с замком, а эльфийка выгнулась в спине, едва чувствовав дразнящие и одновременно сладкие прикосновения. Если и был до этого намёк на неловкость и смущение, то он быстро исчез. Аяна закусила губу, сжав пальцами руки эльфа ниже плеч. Его поцелуи обжигали, руки дразнили и приносили удовольствие, но ей всё равно было мало. Без стыда или смущения Аяна потянулась к подштанникам эльфа, впервые проявляя нетерпение Руфио и всё равно, что он может потом посмеиваться и использовать это против её – даме не терпелось! Изловчившись, она потянула вещь вниз, едва не уткнувшись носом в грудь эльфа, забыв о том, что сама при этом остаётся всё ещё в одежде, но та вскоре оказалась где-то в общей свалке.
Мёртвая утка осуждающе смотрела на эльфов, выглядывая из-под подштанников Руфио.
Спасибо, что деревенские дети к окну не прилипли, силясь рассмотреть что-то интересное за потеющими окнами. Эльфы могли благополучно спалить свой новый дом и опомниться уже, сидя на пепелище, но никого это, кажется, совершенно не волновало. Аяна удивительно легко и не без наслаждения наблюдая за процессом, огладила торс мужчины, от него поднялась ладонью выше, к груди, беспощадно отнимая у обоих самое сладкое и вынуждая подождать ещё чуть-чуть, чтобы в отместку оставить на эльфе след своих поцелуев, а после, с озорством глянув на него, не скрывая лёгкой ухмылки, заключить в одних объятиях шею, а в других – бёдра, и увлечённо потянуть к себе.

Знал бы покойный папенька где, чем и как занимается его дочь с ненавистным ему эльфом, точно бы убил обоих. Но к счастью обоих Сулмелдир давно слился с древом и больше не мог влиять на чужие жизни – так казалось, и в этом мнении Аяна заблуждалась, думая, что они с Руфио могут жить свободно вдали от Деворела и наслаждаться обществом другу друга. Она была слишком счастлива, чтобы допустить хотя бы крошечную мысль о том, что любое счастье недолговечно, а прошлое совсем близко – бродит по деревне в поисках намеченной жертвы.
От его вздоха по коже пробежала дрожь. Аяна выгнулась в пояснице, словно хотела прижаться как можно теснее к разгоряченному телу супруга. На кухонном столе творился хаос, не столько из-за двух тел, которые нашли, чем занять своё утро, сколько из-за разбросанной еды. Рыжие волосы разметались по столу, путаясь и сбиваясь в невообразимые узлы, пока их хозяйка, окончательно забываясь и находя в себе силы лишь хрипло дышать и жадно льнуть к телу мужа, тонула в наслаждении. Аяна даже не заметила, что на кухне что-то не так. У неё весь мир сузился до лейтенанта, который навис над ней тенью, до его рук, гулящих по её телу, до губ, которые оставляли хаотичные поцелуи на коже или губах, просивших нежности, пока на каждом вздохе не стало слишком мало воздуха для глубоких и жадных поцелуев.
Окно на кухне окончательно запотело от пара, пространство наполнил запах гари, но Аяна совершенно ничего не замечала. Крупно задрожав в руках эльфа, крепко сжав его в своих объятиях, она постепенно обмякла, чувствуя, как напряжение в теле в раз схлынуло и разлилось приятным тёплым послевкусием. Эльфийка опустилась спиной на стол, чувствуя мокрой спиной идущую от дерева прохладу и, в попытке восстановить сбитое дыхание, не сразу открыла глаза, чтобы увидеть перед собой лицо с тёмными волосами, выбившимися из хвоста, влажными тёмными прядками, которые прилипли к его вискам и глубокий взгляд влюблённого кота. Этого было достаточно, чтобы улыбнуться ему, обнять ещё крепче и ответить на поцелуй.
Руфио первым заметил неладное. Аяна только хотела возмутиться, что любовник выскользнул из её рук, не позволив вдоволь насладиться собой, хотя у него, наверное, от не совсем удобного положения успела затечь спина, но потом заметила, что завтра, на который она потратила столько времени и сил, пришёл в такую негодность, что его оставалось только выбросить. Эльфийка успела расстроиться. На кухне творился такой кавардак, что она нашла картофельную шкурку у себя в волосах. А ведь всё это ей придётся убирать, а потом ещё заново готовить и…
Руфио многозначительно поиграл бровями и мускулами.
О-ох…
За те неполные две недели, что они прожили вместе, Аяна уже научилась распознавать его намёки. Какой ненасытный ей попался эльф!
- Не обожгитесь, лейтенант, - шутливо бросила эльфийка, тронув пальцами босой ноги открытый торс мужчины, и усмехнулась. В общем, сама напросилась. Руфио даже повторять не пришлось, чтобы её по-хозяйски забросили к себе на плечо и под слабые протесты, попытки приподняться или не удариться головой о низкий потолок и весёлый смех, понесли в хозяйскую спальню. Творить бедлам.
Дикая утка одиноко грустила под вещами. Молодожёны вспомнили о ней спустя н-ное время. Аяне казалось, что они лениво провалялись в постели, вырисовывая причудливые узоры на телах друг друга – Аяна на груди у мужа, а Руфио – у неё на выставленном бедре, до полудня, не меньше. Кажется, все силы ушли на попытку отвлечься от готовки и на всё остальное их уже банально не осталось.
- Может, отнесём утку в таверну? В прошлый раз повар приготовил неплохое жаркое, - усмехнулась Аяна, которая уже совершенно точно не хотела ничего готовить, но понимала, что мужчину надо кормить. Он же должен откуда-то брать силы на свои… боевые подвиги.

То, что Серокрылая воспринимала как "брак" ещё не успело им стать по-настоящему. Их сладкий увлекательный месяц только-только приближался к своей середине и слабо маячил общими проблемами. Бытовые проблемы имеют дурное свойство накапливаться, как снежный ком - только подтолкни его с вершины и он резво покатится вниз, рискуя в конце своего пути раздавить под собой все сладкие мечты, если супруги не придут к общему пониманию и не научатся со временем находить какие-то решение всем мелким проблемам. Пару мелочей, как водится, готовы превратить супружескую жизнь в полнейший и кромешнейший ад.
На этот раз супружеская жертва была не столь высока - покинуть постель и идти добывать завтрак, но как долго вытерпит Руфио с такой белоручкой-женой? Плотскими утехами сыт не будешь, увы, да и на лембасах далеко не уедешь. Сейчас серые будни развевались довольно быстро и не столь болезненно, хотя другая хозяйка могла бы посетовать на то, во что они оба превратили свою кухню, как перевели продукты и многое-многое другое, но не сейчас, пока отношения цвели романтикой и каждый привык немного идеализировать облик супруга.
Не судилось Аяне дождаться чего-то на завтрак, если не воспринимать серьёзные проблемы, как подарок небес и особой остроты закуску. Она, не подозревая о плохом, расслабленно растянулась на постели, продолжая нежиться в их с Руфио уютном гнёздышке, несмотря на отсутствие привычного обилия подушек, одеял и покрывал, да и кровать явно не отличалась мягкостью перин, но всё это было настолько неважно, что Аяна, едва ли взглянув на кавардак в доме после ухода Регенлейфа, только перевернулась на бок, подоткнула под себя одеяло, имитируя наличие мужа под боком, и удивительно быстро задремала, будто день начался давным-давно и солнце клонилось к закату.
Посланники Её Величества узнали Руфио из числа других горожан. Не только из-за того, что староста невежественно указал на него пальцем, но и по поведению и мыслям, которые предводитель группы улавливал благодаря своим псионическим способностям – о них другим знать совершенно не обязательно. Тонкая мужская рука, облачённая в перчатку, поднялась, отдавая немой приказ. Практики подхватили его, и пошли на сближение с эльфом, обнажая оружие. Так. На всякий случай, если бывший лейтенант будет несговорчив.
- Господин Регенлейф, или как вы сами себя нарекли – Аурлей, при содействии нам, мы обещаем вам максимально комфортную поездку, - главный говорил спокойно и уверенно, казалось, что Руфио просто предлагают прогуляться до темницы без тени намёка на наказание. – У нас есть несколько вопросов, которые я хотел бы вам задать. Ваше содействие может сделать наше совместное времяпровождение более приятным.
Практики ощёрились оружием, кто-то начал плести заклинание, чтобы быстро и качественно связать эльфа по рукам и ногам, если придётся, но высокий светловолосый эльф оставался в стороне от действа и наблюдал за всем, пытаясь воззвать к благоразумию Руфио.

Отредактировано Аяна (14-12-2017 23:31:27)

Господа не ошибались – это знали обе стороны конфликта, но, увы, Аяне с Руфио удалось зарекомендовать себя, как приветливых и дружественных соседей, даром, что временами шумных.
- Я так не думаю, - эльф говорил всё с тем же спокойствием. Он достойно стерпел выходку женщины, которая решила вступиться за парня, но не имела достаточно смелости, чтобы делать это в открытую против посланников королевы, если, конечно, они признали их.
Мужчина не собирался объяснять причину своего пылкого интереса к молодому эльфу, а отдал приказ остальным проследовать за ним. Невиновные не убегают от возможного наказания, а до победного доказывают свою непричастность. Руфио даже не соизволил выслушать причину, по которой обратились именно к нему, а уже своим поведением наталкивал на мысль, что посланник Её Величества на верном пути.
Практики побежали следом. Один из них выпустил заклинание, но лишь от досады шикнул – оно пролетело мимо прыткого эльфа, который совершенно точно не хотел сдаваться с руки правосудия.
Глава всего действа стоял в стороне и наблюдал за происходящим, не торопясь вмешиваться. Он не бил ноги зазря, вверив работу в руки своих практиков. По шум толпы, которая медленно собиралась в центре деревни – всем так было интересно, что дела остались брошенными и незаконченными, одному из практиков повезло выпустить заклинание и поймать эльфа. Магическая лоза обвилась вокруг ноги Регенлейфа, препятствуя его бегству.
Чувствуя, что дело сделано, не допуская мысли, что Руфио окажется слишком упрям, чтобы предпринять ещё одну попытку, практики медленно сходились возле него. Глава медленным шагом, который даже на фоне волнительного перешептывания зрителей звучал слишком отчётливо и угрожающе.

Практики, не теряя ни минуты, накинулись на эльфа, словно там был богатырь невинной силы, который мог всех откинуть одним ударом. Нет, но практики отлично знали, насколько сокрушительна и опасна стихия огня. Маги огненной школы от вспышек неконтролируемого гнева зачастую сжигали дома, а то и целые деревни. Никто из них не планировал приобрести вечную уродливую маску на лице.
Эльфу связали руки за спиной, ткнули лицом в грязь и болезненно надавили коленом между лопаток, чтобы не дёргался и не доставлял им больше хлопот. Кто-то из толпы попытался вступиться за эльфа, сыпля щедрые проклятия в адрес чужаков, но все, как один, резко стихли, стоило начальнику инквизиции поднять руку  и подойти ближе к пленнику. Полированный сапог, на который не так давно эльфийка выплеснула воду и грязь, оказался под носом у Регенлейфа.
- Всё могло пройти более приятно для вас, - словно издеваясь, заговорил мужчина. Он поднял голову и обратил взгляд на толпу, понимая, что та ожидает объяснений происходящему, и с чистой совестью собирался их предоставить, когда его в самом начале перебили.
- Отойдите от него.
Эльф медленно развернулся, слыша, как тетива лука опасно запела, натягиваясь, у него за спиной. Аяна стояла перед толпой, направив стрелу в эльфа. Она не знала, что именно произошло, но проснулась от сильного шума за пределами дома и наспех собралась, почувствовав что-то неладное. А ведь когда ей настойчиво постучали в дверь, она думала, что Руфио вернулся из таверны. Она и подумать не могла, что на пороге стоит соседка. Серокрылая едва успела смутиться своему внешнему виду, потому что, особо не волнуясь, успела натянуть на себя лишь тунику, как соседка быстро заговорила и объяснила причину. У Аяны хватило времени лишь торопливо схватить лук и выбежать, чтобы теперь, не разбираясь, нацеливать стрелу на предполагаемого врага.
Разгневанная, растрёпанная, она была решительно настроена выстрелить в каждого, кто посмеет причинить боль её супругу.
- Добрый день, госпожа Коренаэ, - мужчина не улыбался, а держался строго и холодно. – Впрочем, вы уже успели сменить свою принадлежность к другой семье, насколько мне известно, - он перевёл взгляд на связанного эльфа, которого всё ещё держал практик, несмотря на угрозу, окинул его оценивающим взглядом, и вновь посмотрел на девушку. – Вы зря так торопились, чтобы спасать такого.. как он, - эльф подбирал слова, а вместе с тем сделал свой первый шаг в сторону эльфийки, будто собирался присоединить её к Руфио.
Стрела засвистела в воздухе. Инквизитор остановился, чувствуя, как на пораненной светлой щеке проступает кровь. Эльфийка выстрелила и готовилась сделать это снова.
- Я не повторяю дважды.
Практики дёрнулись, собираясь избавиться от возникшей угрозы, но были остановлены жестом инквизитора. Мужчина никуда не торопился, словно испытывал эльфийку на прочность, вытер белым платком щеку, а после заговорил:
- Честно признаться, я был удивлён вашим выбором. Солнцеликий мальчишка больше подходил на роль вашего супруга, но каково же было моё удивление, когда я узнал, что вы не только отдали своё предпочтение юнцу не вашего класса, но и тому, кто поспособствовал убийству вашего отца и брата.

- Что..? – Аяна опешила. Весь её гнев, вызванный наглостью инквизитора, испарился, а на смену ему пришло изумление и отголоски отрицания. Она всё услышала и не нуждалась в повторении, но последние слова гостя несли в себе смысл, который она не могла принять.
Эльфийка неосознанно начала опускать лук, словно от бессилия, но вновь напряглась, услышав ласковый и успокаивающий голос Руфио. Он просил её не лезть в драку и не вмешиваться. Рассудив здраво и без эмоций, Аяна согласилась бы, что заведомо ввязалась в неравную борьбу. Одного удачного заклинания хватит, чтобы ранить её или обезоружить – это произойдёт намного быстрее, чем она успеет выпустить третью стрелу. Ей сильно повезёт, если хотя бы одна из них попадёт в свою цель, но.. эти мысли даже не зарождались в её голове, потому что она думала о Руфио и о том, что кто-то смеет отнимать его у неё.
- Ты лжёшь, - это единственная правда, которую она была готова принять. Аяна всё ещё злилась и хотя чувствовала себя уже не так уверенно, как в самом начале, всё же нашла в себе силы вновь поднять лук и крепко натянуть тетиву. – С чего я должна верить словам эльфа, который не знает о чести.
- Прошу прощения, я проявил невежество, когда не представился, - мужчина продолжал говорить с таким спокойствием, словно не он секундой раньше сказал Аяне, что она вышла замуж за одного из убийц своего отца. – Меня зовут Феантур, я посланник Её Величества и исполняющий её волю,- казалось, что он нарочно игнорирует едкие слова Регенлейфа, но вот он уже обращается в нему: - Я могу быть более изобретательным и отдать возможность вашей супруге отомстить убийце её отца и брата, как тебе такой вариант? – насмешка не чувствовалась в его голове, но в синих глазах впервые мелькнул и быстро угас огонёк. – Вести о бесчинстве в Девореле быстро дошли до столицы. Её Величество утратила веру в глав Домов и заинтересована в том, чтобы подавить бунт, найти всех виновников и придать их честному сильмарилскому суду. По её приказу я был тайно отправлен в Деворел и собирал информацию об инциденте. Некоторые участники покушения были пойманы моими практиками и в ходе допроса любезно предоставили нам имена других участников, а также их общий план по убийству глав Домов и их наследников. Разумеется, проникнуть на территории Домов, которые в Девореле так тщательно охраняют в силу неспокойной обстановки, было сложно, но возможно благодаря некоторым предателям. Ваш уважаемый супруг предал сначала своего лучшего друга, а после – вас. Я бы предположил, что вы всё знаете, но ваше лицо – говорит об обратном.
Аяна могла поверить в то, что Мираэль надоело ждать, когда деворельские Дома сами решат проблему. Она понимала, что королева и её люди будут искать всех виновников, но не допускала мысль, что в числе обвинённых окажется последний, кого в этом городе она считала своей родственной душой. Она посмотрела на Руфио, словно пыталась найти у него подтверждение того, что инквизитор лжёт, а потом обвинить Феантура в отсутствии доказательств виновности Регенлейфа, но едва она подняла на него взгляд, как эльф, будто прочёл её мысли, заговорил:
- Нет более правдивой информации, чем та, что мы храним в своей памяти. То, что мы не хотим сказать, находится в нашей голове. Любой опытный псионик увидит то, что видел я.