Сарэлет упустила тот момент, когда пергамент с помилованием – «даром» самого императора и его доверием, обратился в золу, осев под горящими паленьями в камине. Она всё смотрела на пламя, думала. Возвращение домой добавило ей хлопот. Плевать ей на то, что Виззарион спустя столько времени наконец осознал, что она не причастна к деяниям Виктора и скорее жертва в сложившейся ситуации, чем подельника убийцы и клятвопреступника. У неё был документ с подписью и печатью её покойного отца, в котором она – законная глава их Дома. Даже имея его на руках, Анри прекрасно понимала, что такой своевольный и своенравный монарх, как Шейнир дель Виззарион, может поступить самым непредсказуемым способом. И он сделал свой ход – решил выдать её замуж за своего брата-бастарда.
- Как мило, - Камэль горько усмехнулась. Её не радовала подобная перспектива. Она желала оставаться свободной и получить то, что её по праву. Она слишком долго подчинялась мужчинам и оставалась в их тени, чтобы сейчас позволить кому-то взять над собой верх. Тем более сыну Иль Хресс.
Стремление Арратса сохранить свою свободу – ключ к её собственной. Осталось подкинуть достаточно поводов расторгнуть помолвку, чтобы не стать птицей в клетке – это роль уже успела ей приесться за годы, прожитые бок о бок с Архелем, а после в Доме Утех.
- Госпожа.
Девушка отвлеклась и бросила взгляд на слугу – вампир не желал нарушать её покой, но по его поведению Сара понимала, что это важно.
- Его Величество сосватал мне кого-то ещё? – без усмешек и сарказма в голосе отозвалась вампирша, отходя от камина, чтобы взять со стола бокал с недопитым вином.
За те годы верной службы, что Оротар провёл при её Доме, он уже успел привыкнуть к шуткам вампирши.
- Пожаловал Главный Советник его Величества. Ролан Бойер.
Этот вампир не нуждался в громком представлении – все и так прекрасно знали, какое место он занимает при Виззарионе. После событий с старом родовом поместье место каждого приближённого изменилось. В том числе и его. Могли он всё ещё называть себя правой рукой императора?
- Вот как.. – не заинтересованно протянула вампирша. – Стоило ворону посетить мою обитель, как к нам пожаловал сам главный советник.
- Если вы пожелаете, я могу сказать ему, что вы заняты.
- Нет.. Отчего же? мы примем этого важного гостя. Сопроводи его сюда. Надо же узнать, какая причина привела его сюда.
Вдруг Арратс не рассказал ей всего, что приготовил для неё Виззарион. Вампир поклонился и вышел встречать гостя. Сарэлет не отличалась радушием, казалось, что сам визит был для неё нежеланным и лишним в свете последних новостей. Многое изменилось, и теперь каждое её слово, каждый её поступок, её связи и встречи – то, чем она может протолкнуть себя к желаемой цели. Какое в них место займёт Бойер – ещё окончательно не решено. Она ничего не забыла.
- Добро пожаловать в мой дом, Ролан. Теперь моя очередь принимать тебя у себя, - короткий взгляд в глаза – это всё, что он получил перед тем, как Сарэлет вновь повернула к нему спиной, чтобы наполнить бокал вином. Принимая соболезнования по поводу кончины брата, она усмехнулась – Ролан не мог этого видеть. Секунда и вновь новый глоток. – Никому в столице не жаль моего брата. В сердцах все желали ему смерти. Мы оба это знаем, - Сарэлет не испытывала дискомфорта на этой почве, она повернулась лицом к гостю и посмотрела на него. Анри отличалась от той девушки, какой она попала  к Бойеру в бордель или какой жила в его доме. Казалось, что всё это произошло не с ней, но именно эта череда событий сделала её такой, какой он видел её сейчас. – Какова истинная причина твоего визита?

У всего есть причина. Холодный приём – не исключение. Анри пыталась относиться ко всему с холодным расчётом и деловой хваткой – иначе в патриархальном обществе не выживешь. А ещё без связей и окружения, которое сыграет тебе на руку. Правильно выбрать союзников и заручиться поддержкой – самое главное на первом этапе. А бумажка… Бумажка едва ли ей чем-то поможет, пока Сара не докажет, что достойна занимать место среди Правителей.
Дёрнула плечом – немое выражение слова «пустяк». Его приход не был чем-то особенным в свете последних событий. Сарэлет подозревала, что Бойер явится к ней. Днём ранее или позже, чтобы из первого источника узнать, как прошли эти нелепые смотрины. Он не мог упустить этот момент, даже если с порога заговорил о кончине её брата. Об их отношениях знали мало, но больше расписывали и приукрашивали, пользуясь репутацией Князя. Правда всегда пряталась с глаз посторонних, а сейчас ей приходилось скрывать её от самой себя.
Новый глоток.
- «Предупредить о планах», - по губам аристократки пробежала тень полуусмешки. Решения Виззариона – тот редкий случай, когда знание планов совершенно ничего не меняет, но является поводов для встреч. Жест доброй воли не был оценён вампиршей по достоинству – её мысли занимали другие моменты и они играли на первых планах.
Сарэлет повернулась, чтобы вновь наполнить пустеющий бокал. Присутствие незваного гостья её, кажется, совершенно не беспокоило. Она вела себя так, словно едва замечала его, как надоедливого соседского пса в редкость забегающего на её участок. Бойер оказался слишком близко – она почувствовала слабое тепло от его дыхания, коснувшееся шеи и открытого участка плеча. Бокал вместе с кувшином зависли в воздухе, но не достигли друг друга. Камэль подняла глаза, смотря перед собой. Пару секунд на воспоминания и внутреннюю борьбу, чтобы продолжить игру с новой силой.
Отставив кувшин, вампирша обернулась, чтобы посмотреть гостю прямо в глаза. Её не смущало положение вещей и дистанция, созданная по прихоти Бойера.
- Я приняла его предложение, - холодно, равнодушно, будто так и надо. Анри не надеялась, что увидит на лице Ролана что-то похожее на происки ревности или злости от того, что всё снова идёт по сценарию, написанному Виззарионом. В последнее время их жизни подстраивались под хотелку короны и никто из них не осмеливался пойти против их воли, но не сейчас. Для Сары всё было иначе, и пока Арратс не передумал расторгнуть помолвку при первой удачной возможности – ей ничто не мешает действовать.
Почти ничто.
Одна помеха стояла прямо перед Камэль, и бороться с ней было сложнее всего. Это Ролан мог сколько угодно закрывать глаза на их общее прошлое – ещё до того дня, как она оказалась в стенах его борделя. До того, как оказалась в его власти по желанию брата и стала натирать лестницу до блеска, принимая пыльную работу. Анри ничего не забыла. Дети аристократов находятся под пристальным взглядом взрослой верхушки – они ещё один повод добиться желаемых высот или сбросить на пару ступеней ниже неугодных. Они были детьми Правителей и должны были показать себя образцом воспитания – цветом их нации и будущим, которое непременно будет светлым, как лунная ночь. Именно такой себя подавала в обществе Сарэлет, появившись на балу вместе с отцом, но среди приглашённых гостей ярче всех выделялся непохожий на других её ровесник – чистоту крови прорезал, как белый снег, чей-то тёмный след. В тот день она узнала лишь его имя и сама не осознала, как положила начало их совместной игре.
Верные сторонники императора Эльдара в преддверии заговора часто проводили время друг с другом, решая очередные назревающие проблемы. В тот день глава семейства Бойера пожаловал к её отцу, а вместе с собой привёз своего сына, извинившись за неотложную необходимость держать мальчишку у себя на виду. Брат-близнец проводил время в библиотеке – никто не знал об его истинных увлечениях, но сестра всегда думала хорошо о брате. Слишком хорошо.
Одной личной встречи с наследником Бойер оказалось достаточно. Анри не забыла, что вспомнила в тот самый день, когда спустя столько лет перед ней вновь предстал Ролан Бойер. Тот день выдался для неё особенным. Яркое весеннее солнце высоко светило над головами, а в саду её дома гулял прохладный ветер. Тень дерева скрыла с глаз двоих, лишая обзора того, кто в окна библиотеки наблюдал за происходящим в саду. Сара не видела брата-близнеца, наблюдавшего за ними, потому что сама могла видеть перед собой только тёмно-синие глаза и непривычные для Камэль тёмно-русые волосы, разбросанные по плечам. Очередная забава, сопровождаемая смехом, наполнившим сад, завершилась здесь – когда Анри оказалась в ловушке: позади древо, перед ней – молодой вампир. В память въелось тепло чужих губ и шелест листвы, встревоженной ветром.
Всё это осталось в прошлом. Перед ней, как и в ту ночь, стоял уже не мальчишка, покоривший её сердце и получивший первый поцелуй дочери Правителя, а мужчина, в котором не осталось ничего от прежнего образа.
- С чего ты взял, что меня будет воротить? – Сара немного подалась вперёд, чтобы на его губах появилось ощущение тепла от её дыхания. Если отбросить те формальности, кто и кем кому приходился, то Арратс, несмотря на грязную кровь, был не дурен собой. При отсутствии влюблённости как таковой, разбудить в себе желание, наслаждаясь телом, не такая проблема. А что ещё надо для двоих, которые работают на корону, а не на себя самих. – Говорят, что Ворон неплохо фехтует, - будто не к месту обронила Анри и разрушила близость между ней и Советником. Голос её больше не походил на интимный шепот, оброненный в губы дразнящим жестом, а сама она предпочла обогнуть вампира и пройти к той самой кушетке, на которой десятью минутами раньше вводила бастарда в неловкое положение. Она обернулась, плюхнувшись на кушетку в несоответствующем леди жесте и, раскинув руки на спинку, при этом не выпуская бокал, всё тем же незаинтересованным взглядом смотрела на вампира. – Что-то ещё? – Сара чуть наклонила голову на бок и изогнула бровь.

- В таком случае, не смею тебя задерживать, - улыбнулась Сарэлет натянутой улыбкой – сейчас она, как никогда, была похожа на своего брата-близнеца. будто после смерти Архель воссоединился с сестрой, разделив с ней одно тело на двоих, но переплетя два духа. Анри играла, но намеренно неумело и неуклюже – не заморачивалась. Кому из них двоих нужна игра по правилам? В их речах столько фальши, что от неё воротит больше, чем от того количества вина, которое аристократка опрокинула в себя, только бы выветрить мысли из головы и напустить немного тумана на все воспоминания и чувства – пусть тонут в вине.
Сара усмехнулась, услышав о жалости. Кто в ней нуждался сейчас больше? Она или всё-таки он. У Анри была цель, к которой она стремилась – сохранить свой Дом, а для этого требуется время. Пока дочери Виззариона к ней не окрепнет, нет смысла противиться его воле. К браку не стремилась ни она, ни Арратс – это более чем достаточно, чтобы не отказывать в предложении Ворону. Второй сосватанный вампир может оказаться не таким сговорчивым, а в том, что он непременно будет – аристократка нисколько не сомневалась. Виззарион пытался заполнить Совет своими приближёнными, даже если в их числе окажется его брат-близнец, по слухам недолюбливаемый им.
Чего своим визитом добился Бойер? В очередной раз показал перед ней лишь свою натуру – махнуть рукой и пожалеть, не видя того, что находится у него под самым носом. Она достаточно подбросила подсказок, но, раз Советник Его Величества не смог рассмотреть ни одну из них, так будет лучше. И для него, и для неё. Пусть все думают, что их ничего не связывает, а Сарэлет выставила за дверь первого Советника, стоило ему явиться на порог следом за Арратсом.
- Эту девушку есть кому защищать, - небольшая отсылка к Ворону, лёгкая улыбка. Пусть бросается словами, как ветками в костёр. Она вытерпит – ей не в первый раз играть, угождая другим в их желаниях и соответствуя надуманному мнению и представлению о происходящем. – Оротар, - окликнула слугу – вампир покорно ждал у дверей, дожидаясь распоряжения хозяйки, - проводи нашего гостя. Господин Бойер уже уходит.
Всё так же ласкова и непринуждённа, будто визит Ролана шел ей в радость, а прощание – лишь жест необходимости перед новой скорой встречей. Сара подозревала, что этот разговор станет последним, а остальной состоится только в том случае, если она попадёт в зал Совета в качестве Правителя. Она намеренно выстроила стену, а вампир и не пытался как-то пробиться через неё, лишь лишний раз отталкивал словами, потому что иначе говорить не умел и не стремился. всё ему надо подавать на блюдечке и с золотой каёмочкой. Иначе не вкусно и не интересно.
- Лунной ночи, господин Советник.
Ни попыток объясниться, ни опровергнуть оброненные им с улыбкой слова. Пусть расценивает её жест, как пожелает.

16.04.1082, раннее утро.
Сара ненавидела свою жизнь. В патриархальном обществе было слишком много проблем, с которыми женщина едва могла справиться. Если бы её брат-близнец не подорвал доверием императора, а Ролан его не приумножил на свой глупый поступок с помощью принцессе за спиной у Виззариона, всё могло бы сложиться куда проще. Анри не пришлось бы доказывать свою верность и полезность. Не пришлось бы разрывать все связи в поисках новых и более угодных Его Величеству. Шейнир с его взглядами на жизнь и уже порушенными правилами и традициями вполне мог бы позволить ещё одной женщине занять место в Совете. Тем более, когда её собственный отец был самым преданным последователем его отца и лично рекомендовал из двух близнецов свою дочь вместо сына.
- «Интересно, когда отец начал сомневаться в Археле?».
Они никогда не говорили о наследовании с отцом. Его решение оставалось тайной до того дня, как не всплыло уже из уст самого Археля. Брат узнал о намерениях отца задолго до того, как решил помочь Виктору отправить его на тот свет и устроить этот маленький бунт с унижением Сары. Аристократка понимала, что толкнуло брата на скверное отношение к Бойеру, и почему она в итоге оказалась в стенах именно этого борделя, а не оказалась в мешке и на дне холодного моря. Существовало множество способов избавиться от неё, не рискуя и не оставляя следом, но ревность затмевала брату разум.
- «Возможно, не встреть я Бойера раньше, ничего бы этого не было».
Анри иногда чувствовала на себе вину за то, что случилось с её братом, но ничего не могла изменить. Всё сложилось так, как сложилось, но известия о его кончине и приход Ролана разбудили в ней станы воспоминания. Не вовремя. Сейчас у неё нет времени на проявление слабостей. Нужно бороться за своё место, пока её с него не подвинули, выдав замуж за кого-то из низших Домов или за того же Ворона – он сам был не особо рад этой перспективе.
Оставшееся время до рассвета Сарэлет провела в саду. Облачившись в ночное лёгкое платье и позволив белым волосам свободно струиться по её спине, она стояла напротив того самого дерева. Думала.
Она не ожидала, что её единение будет прервано. Тем более появлением Ролана.
Ему повезло, что она обернулась в его «объятиях» раньше, чем успела применить любое из известных ей заклинаний. На выходку вампирша настолько разозлилась, то использовала бы первое и максимальным уроном, чтобы всыпать незнакомцу, посмевшему оказаться в саду её дома и нарушить покой. Сначала она с изумлением смотрела на вампира, не понимая, что он забыл в её саду. Пожалела, что всё же не применила заклинание сразу.
Додумался же! Явиться к ней в сад! Ближе к рассвету! Да ещё и затеять разговор в том месте, где их могут увидеть и услышать!
Не размениваясь на лишние слова – не время и не место, Сара одарила лишь искромётным взглядом вампира, а затем спешно направилась в дом, надеясь, что у вампира хватит ума последовать за ней. Слуги были преданы её дому на протяжении многих лет, но после предательства брата и сомнительного отношения к ней Виззариона даже в их числе могли оказаться те, кто станет докладывать о каждом шаге аристократки. Сара надеялась перестраховаться, поэтому комнатой для разговоров была выбрана самая отдалённая спальня для гостей, а не её собственные покои. Как только двери за ними плотно закрылись, а из коридора перестали доноситься звуки, она первой нарушила тишину.
- Ты в своём уме?! – прошипела аристократка, обернувшись к Бойеру, когда они оказались наедине.

Отредактировано Сара (05-03-2017 19:45:31)

Сара изумлённо посмотрела на вампира - она-то тише? В этот самый момент ей хотелось от души приложить Бойера чем-то увесистым. В голове уже крутились разные вариации на тему применения магии, но все они утонули в гневном шепоте вампирши.
- Ты явился ко мне. Под рассвет. В сад. И говоришь, что это я веду себя неосмотрительно? - Анри злилась и, хотя говорила негромко, её злость прекрасно чувствовалась в словах.
У него хватало вариантов, как поговорить с ней без лишних свидетелей. Он устроил самый настоящий маскарад и явился под рассвет, но если бы хотя бы пробрался в дом, а не оказался на виду у остальных в саду! И мало ей этого, так он ещё и наследил! Если бы им никто не встретился на пути, она могла бы как-то обставить всю ситуацию, чтобы оставить визит Ролана инкогнито. Но теперь кто-то из служащих её Дома получил по голове и непременно об этом расскажет. Хорошо, если ей и он больше не станет трепать своим длинным языком направо и налево.
- Просто превосходно!
В сравнении с Роланом Сара была эпицентром неспокойствия. Как там недавно её назвал Авель? Как буря в море?
- Где-то в моём дворе лежит оглушённый или убитый вампир? - аристократка помассировала переносицу, пытаясь сохранить спокойствие, но не вышло. - Да! Лучше бы ты ворвался в мою спальню! - голубые глаза, пышущие гневом, посмотрели на вампира.
Ей стоило огромных усилий вытерпеть две встречи, но эта оказалась последней каплей её надменному спокойствию. Сара при всём желании не могла успокоиться. Она пытается сохранить свой Дом, а одна из угроз стоит прямо перед ней и просит её успокоиться. От ощущения рук на плечах легче не стало.
- Я уже всё сказала, - Анри отвела глаза, чуть отвернув лицо, но даже не попыталась сбросить его руки с плеч и как-то высвободиться.
У неё не было ни малейшего желания продолжать этот разговор. В любую минуту могли узнать о том, кто находится в её доме. Сара не сомневалась, что об этом непременно доложат в Тайную канцелярию или напрямую Виззариону. Конечно, связь с Бойером могла бы непременно отбить желание у императора женить его брата на ней и дало бы Ворону вескую причину отказаться от такого нежеланного для него брака, но Анри не успела продумать, что будет делать со всем этим дальше. Слишком рано.
По просьбе Ролана, аристократка подняла на него взгляд, но лишь для того, чтобы озвучить то, что он уже достаточно раз услышал за сегодня:
- Тебя это не касается. Ты зря пришёл.
Чтобы она там ни говорила и ни делала, Бойер не собирался отступать от своего, а её последняя реплика подействовала, как осиный укус в то самое место. Мягко говоря, Сара опешила. Кажется, в пылу эмоций она ещё хотела что-то сказать, но все слова закончились слабым выдохом - Ролан накрыл её губы, лишая возможности говорить вообще. Аристократка сжала руку в дрожащий кулак, которым, кажется, собиралась от души съездить вампиру за наглость. Рука поднялась и так же легко опустилась, когда Камэль сама подалась навстречу вампиру, жадно отвечая на поцелуй. Ладонь легла ему на грудь и сжала в кулаке одежду, натягивая до врезания складок в кожу.
- Снимай эти Фойрровы вещи, Бойер...
Это всё, что он услышал в ответ вместе с её взволнованно-отяжелённым дыханием.

Круг тишины – такое знакомое заклинание, спасающее от ненужных сплетен, но минус его в том, как впрочем, и любого другого заклинания, в том, что оно нуждается в поддержании, а потеря концентрации нисколько тому не способствует. За своими играми с дикими правилами они совершенно забыли о секретности. Заклинание было нарушено, а сам факт того, кажется, благополучно прошёл мимо двоих.
Это было… А стоит ли об этом говорить, когда всем известно, что в её постели находится бордельщик? Здесь самими Бэлатором писано умение сделать так, как хотелось бы ещё. На секунду Сара позволила себе лёгкую усмешку. По этой причине Виззарион так стремился вверить Ролану важное задание для короны – вытрясти нужные сведения через постель жён советников? Анри поймала себя на том, что совершенно точно не ревнует Бойера ни к одной из тех «счастливиц», даже зная о том, что многие советники даже будучи в возрасте успели обзавестись молоденькими и красивыми жёнушками. Ревновать к другим женщинам тут нечего. Если у них всё ограничивалось пределами постели, то здесь… А было ли что-то большее? Сара об этом думала, прислушивалась к себе. Навряд ли за столько лет ей захотелось что-то серьёзно поменять в своей жизни и поставить всё на кон одной ночь, проведённой с Бойером. В её понимании дело не ограничивалось исключительно постелью и желанием согреться. Дело было в конкретном мужчине, к которому спустя столько лет и событий у неё всё ещё оставались чувства. Долгое время подавляемые ею, но неизменно приводившие к эмоциональным взбучкам каждый раз, когда он слишком долго находился рядом, а её каменная и спокойная маска безразличной ко всему девушки рушилась. И вот что из этого вышло - она ещё окончательно не пришла в себя. И хотя дыхание было уже не таким горячим и жадным, а постепенно приходило в норму, а тело, хранившее запах его кожи и помнившее прикосновение рук и губ, расслабленно отдыхало, Анри не торопилась отстраняться и разрывать связь с вампиром. Ещё немного.
- Приняла.
Говорить об этом так спокойно и равнодушно в нынешнем положении дел и тем было… странно. Сара это осознавала, но ничего по этому поводу не испытывала. Совершенно ничего. После накопленного эмоционального напряжения в мозгах и теле, она окончательно расслабилась, превратившись скорее в разнеженную на солнце змею, чем в мурчащую ласковую кошку, которая устроилась под боком у хозяина. Да, Анри позволяла себе лежать на груди у вампира, накрывать её ладонью свободной руки и даже по-хозяйски закинуть на советника ногу, выпячивая бедро, но при этом не жалась и не выпрашивала ласку. Кажется, что эта женщина на такое не способна и ей больше по душе устраивать вампиру эмоциональную взбучку, чтобы живо и энергично доказывать друг другу, кто здесь прав, а кто виноват, а после отлёживаться, пусто смотря перед собой, пока не возникнет желание заговорить. Это лишь отчасти правда. Поначалу, стоило первой волне напряжения начать спадать, как она льнула к боку вампира, юлила и жалась, прогибаясь под легчайшее прикосновение пальцев к влажной и разгоряченной коже. Она помнила, как зудели её клыки и просились прикоснуться к шее вампира, но потом... потом она вспомнила, что всё это - происходящее в комнате, может остаться здесь. Если их с Авелем затея выгорит, то Виззарион добьётся своего - подожмёт Дом Анри под своё императорское кресло, а она лишится всего. Включая одного не безызвестного советника. От этого сладкая нега отходила слишком быстро, и заигрывающая девица, которая могла позволить себе шутки и дерзости осталась где-то позади.
Анри не врала. Несмотря на возможность это сделать.
- Император решил, что из нас выйдет отличная партия, - эту реплику она должна была сопроводить смешком или львиной долей иронии, но все эмоции остались там, в недалёком прошлом, о котором напоминало приятное опустошение и небрежно разбросанные вещи. И порез на щеке вампира, который она, будучи ещё в возбуждении, слизнула, собирая проступившую кровь. Это Бойер успел себе позволить впиться в её шею клыками. Она же себе такого не позволяла ни раньше, ни сейчас.
Даже если предположить, что их брак с Авелем состоится, то ничто не мешает ей продолжать видеться с вампиром (ей хотелось в это верить), сколько она того пожелает, но, прежде чем открыть некоторые карты, Анри предпочла выслушать мнение вампира.

Выбор есть всегда. Стремление императора подсунуть своего незаконнорождённого брата ей в мужья могли разбиться об нежелание Сары с ними примириться. Фактически так и случилось. Ни Анри, ни Арратс не планировали заключать этот брак. Оба заинтересованы в том, чтобы избавить себя от подобной участи любыми способами. Если бы Камэль точно знала, что распущенный по Мирдану слух о её связи с Бойером избавит её от перспективы любого незапланированного брака, но при этом оставит ей необходимую репутацию, чтобы дальше управлять Домом – она бы это сделала. Выставила бы на показ, даже если бы ничего не было. Но это не выход, который бы её устроил. В этом случае она рискует потерять свой Дом и место в Совете. Одной женщине уже удалось пробиться в него. Даже Элениэль – этому нежному цветку Виззарионов, нашлось место, где император, убитый горем потери, отошёл от дел. При желании она могла бы перенять на себя полномочия императрицы по праву рождения, но не возжелала того. Сара же стремилась использовать любую возможность. Если б тогда она отказала Авелю, то, возможно, в следующий раз ей попался бы кто-то менее сговорчивый.
Лёгкий, почти отцовский поцелуй в макушку. В голову даже не закрадывается мысль о том, сколько женщин до неё получило такие поцелуи. В этот момент ей всё равно. Сара слушала, молчала, словно не знала, стоит ли говорить Ролану обо всём, что случилось в ту встречу с Арратсом. Она могла дать Бойеру возможность побыть мужчиной и решить все проблемы за неё, но такой ход вещей не поможет ей выжить в патриархальном обществе, если когда-либо их пути с Роланом разойдутся.
Разговаривать в такой непривычной спокойной обстановке было бы проще всего. Для опустошенной Сары, у которой, казалось, не оставалось сил на продолжение борьбы, это мог быть последний шанс выяснить, что она значит для этого мужчины. И что он значит для неё – тоже. Она не торопилась подниматься, когда он сел. Молча смотрела на спину, слушала дальше, не перебивая. Думала. Осознавал ли вампир, что пытается сделать? И чем может закончиться эта связь. Он находится в её постели, а она не торопится бежать смывать с себя следы их близости. На кого в первую очередь подумают, если через несколько недель она пошлёт слугу за зельем или приведёт в свой дом повитуху? Анри не озвучила свои мысли. Она села в постели, за спиной Бойера, шурша сползающим покрывалом, приобняла его за плечи и оставила лёгкий, казалось бы, совершенно неуместный после таких речей поцелуй над левой лопаткой. Какая-то секунда действия, после чего Анри отстранилась, выпрямившись, левая ладонь соскользнула с плеча и сползла по спине лёгким уходящим прикосновением, а взгляд вампирши был направлен в спину советника, но оставался пустым и отсутствующим.
Она взмахнула рукой, обновляя заклинание Круга тишины, которое они успели разрушить своим эмоциональным выбросом, а потом заговорила:
- Авель не желает этого брака. Мы заключили это соглашение только для того, чтобы у нас было время придумать, как от него избавиться. Существует множество вариантов того, как избавиться от необходимости выходить за него, но все они лишат меня моего места. Я хочу сохранить свой Дом. И не стремлюсь заключать брак с кем бы то ни было, - в кой-то веке Сара говорила спокойно и почти отстранёно. Она снова пыталась придумать, как выйти из этой ситуации и остаться в выигрыше. В нынешнем положении с Виззарионом сложно вести какой-либо диалог. – Пока у императора была его личная игрушка с сиськами, он был заметно добрее и более охотно шёл на уступки, - Анри вздохнула, откинувшись на подушки.