Чёртова девчонка не давала ему покоя с тех пор, как бежала ночью из дворца. Откуда он мог знать, что за милым личиком скрывается такая проблема? Их невеста-приживала, которую отец по доброте душевной приютил под крышей собственного дворца и вырастил, как дочь, оказалась волком в овечьей шкуре. Каэль пытался ссылаться на то, что Ордену нужен кто-то, кто качественно сыграет роль выжившей девчонки Ланкре. Слухи не являются предпосылкой для решительных действий, но всё изменилось, когда в землях начали вспыхивать восстания одно за другим. Обозлённому народу Фалмарила хватило поводов ненавидеть нынешнюю власть и желать её свергнуть под предлогом того, что законная княжна вернулась и душегуб, восседающий на троне, должен вернуть то, что ему по праву не принадлежит.
Верхушка Фалмарила поддерживала Мэтерленсов, но Каэль знал, как деньги и перспектива «видеть» свою голову на пике меняет мнения и делает из сторонников врагов. В любой момент они могли переметнуться на сторону Элиора. Пока ещё князь удерживал власть в своих руках, а его люди, верно служившие ему ещё со времён завоевания трона, давили восстания одно за другим. Как привыкли, силой показывали, что власть останется той же. Кажется, этот метод переставал действовать.
Орден затих. Набирал силы, а Мэтерленсы в передышку пытались увеличить число своих сторонников и войско, чтобы противостоять революционерам. Власть медленно ускользала из их рук, но Каэль не был намерен сдаваться. Он чувствовал и свою вину в том, что сейчас его семья находится в безвыгодном для неё положении. Он – одна из многих причин, почему ламары не желают оставлять власть в руках Мэтерленсов. Даниэль – которую он лично не смог вернуть во дворец, вторая из них. Были ещё, но с остальных Каэль мог справиться.
Много лет Орден собирал силы. Князь пытался передавить их всех поодиночке, а в последние годы, казалось, Орден стал слабее и их идеи больше не поднимали народ, но всё изменилось, когда у них появилась якобы-законная-княжна. Всё шло к тому, что Даниэль посадят на трон, а вместе с ней место под солнцем займёт её верный предводитель Ордена – Элиор. Они могли использовать своим символом свободы любую другую девушку из Фалмарила. Прошло столько лет после переворота, что уже никто и не вспомнит, как выглядела дочь покойного князя. Сам факт того, что она возможно выжила отец Каэля не отрицал, поэтому в последние месяцы он был задумчив и держался в стороне от сына и невестки.
Каэль не мог, как раньше, жить в своё удовольствие, наслаждаться деньгами, красавицей-невестой, которую из-за происхождения верхушка Фалмарила не хотела видеть рядом с наследником престола. Когда князь принял решение заручиться поддержкой соседнего государства, уповая на то, что королева им не откажет, Каэль лично вызвался поехать туда, несмотря на запрет. После того, как он похитил девушку и чуть не убил полукровку, в Гвиндерил ему волей Мираэль дорогу закрыли. Он понимал, что скорей всего ему откажут во встрече, но свои ошибки Каэль хотел исправить сам. Этот шанс ему дали.
Закончив с подготовкой, они выдвинулись в путь, как только получили на то одобрение королевы. Отец остался в столице, поскольку в понимании Каэля именно он мог удержать власть в своих руках до тех пор, пока ничего не решится. Княжич взял с собой Кристэль. Оставлять её в Фалмариле под надзором отца, когда все его мысли заняты бунтами, а не сохранностью девушки – он не хотел. Помнил, как её «чудесно» встретили на приёме в честь его благополучного возвращения домой вместе с невестой «из народа». А ещё ему было удивительно легко, когда она рядом.
Их встретили на границе города, которую Каэль предусмотрительно не переступал, пока не получил официального разрешения королевы. В этот раз он был осторожен и хотел сделать всё по правилам, чтобы реабилитироваться в глазах королевы (если такое возможно). Следуя во дворец королевы, Мэтерленс чувствовал себя преступником, которого ведут под конвоем на виселицу.
Усмехнувшись ощущению, княжич погнал лошадь вперёд.
В тронный зал, где его должна была принять королева, Каэль вошёл вместе с Кристэль. Он учтиво поклонился, как того требовали обычаи и заговорил, когда ему это позволили.
- Ваше Величество королева эльфов Мираэль ди`Кель приветствую Вас и благодарю за возможность лично встретиться с Вами. Я прошу прощения за своё недостойное поведение в Гвиндериле и надеюсь, что это не отложит отпечаток на дружественных отношениях между нашими народами. Это моя вина и я готов понести за это наказание.
Каэль надеялся, что наказания не будет. Не ради этого же его королева принимает у себя?
Предвидя, что королеве не совсем понятно, кого он привёз вместе с собой, он решил пояснить:
- Это моя супруга, Кристэль. В связи с нестабильной обстановкой в Фалмариле, я не захотел оставлять её одну. Прошу меня простить за эту вольность.

Королева эльфов не была удивлена, когда до нее дошло сообщение о том, что наследник Фалмарила прибыл в столицу. Прошло чуть меньше недели, а княжич уже был на пути во дворец эльфийки. Мираэль могла из этого сделать только один вывод: власть князя находится в таком шатком положении, что он и его наследник, похоже, готовы соорудить себе крылья, лишь бы как можно быстрее собрать возможных союзников вокруг себя. Ди`Кель не видела в этом ничего хорошего.

Она желала быть достойной королевой для своего народа - мудрой и сильной. Не смотря на то, что она с князем состояла ранее в весьма хороших отношениях, Мираэль не спешила так скоро принимать решение в его пользу. Виной тому был не только проступок сына Ришестэля, но и, собственно, выгода для эльфийского народа. Плачевно для князя и Каэля было то, что ее она пока что не видела.

Ранним утром, стоило только солнцу протянуть свои лучи в распахнутое настежь окно, женщину разбудили ворвавшиеся няньки и посол, доложивший королеве, что к ней едут гости. Мираэль не спешила, поскольку утренний туалет был для нее весьма важным занятием, но не потому, что она так заботилась о своей свежей красоте, а потому лишь, что она к этому моменту могла хорошо еще раз все обдумать. Ее горячо любимый сын, конечно, был прав на счет этого дела. Эльфийка прислушалась к его совету, но он сам не мог принять гостей вместе с матерью, так как вынужден был уехать на поиски сестры лично. С одной стороны королеве это было на руку, но с другой стороны ей бы сейчас не помешало его присутствие.

Ранее правление ей давалось гораздо легче. После смерти мужа женщина долго плакала и находилась в печали, но смогла выкарабкаться. Пропажа дочери подорвала ее здоровье - моральное и физическое - сильнее прежнего. Если бы она только знала, что ее красавица, ее Нувиэль была в безопасности!

"Мой любимый Амдир. Как же мне тебя хватает порою", - вспоминала женщина, подходя к распахнутому окну и вглядываясь в полупрозрачное лазурное небо, - "подскажи мне, мой любимый муж, где же сейчас наша дочь?".

Такой ритуал она проводила почти каждое утро и это утро было не исключением. Совсем скоро туалет ее был завершен, а сама Мираэль уже поспешила к гостям, так как не имела особой привычки задерживать прибывших и уставших после дороги; королева считала подобное отношение дурным тоном.

Прекрасная и свежая, она вышла к чете Мэтерленсов. Она одета была сегодня просто: в синем атласном платье, на котором снизу и сверху были вышиты причудливые узоры золотой ниткой. Рукава платья отличались не простым покроем, а несколько расклешенным, что дополнительно подчеркивало легкость королевы. Само платье блестело пышностью и сидело на королеве по ее тонкой фигурке. И как ей удалось сохранить форму после того, как она родила двоих детей? Не магия ли помогла ей, часом?

Итак, пред ней стоял знакомый ей уже княжич с тем же нахальным выражением лица, что прежде, а рядом с ним хорошенькая юная дева. Мираэль наклонила головку, кратко осмотрев обоих спутников с ног до головы. Оба ей поклонились, но от женщины, что уже была беременна однажды, никогда не скрыть того же положения другой женщине. Даже легкие одежды, покрывавшие тело незнакомки и хорошо скрывавшие ее прелестные животик, не могли эффективно исполнять свое назначение перед глазами эльфийки.

- Добро пожаловать в Гвиндерил, - коротко и довольно холодно отозвалась ди`Кель, - Вы уже несете бремя своего наказания, княжич. Давайте хотя бы в этом будем откровенны, - в первую очередь, конечно, ди`Кель имела ввиду несвободное перемещение по ее стране. А во вторую очередь...

Мираэль повернулась к юной деве, как выяснилось, супруге Каэля. Она покачала головой, а ее строгий взгляд сменился теплым и радостным огоньком.

- Вам повезло с женой, - с улыбкой проговорила Мираэль, хотя эти слова не были сейчас фамильярностью. Девушка действительно ей понравилась, пусть в этом и большую роль сыграло ее положение. Мира, будучи самой являясь матерью, была несказанно тронута этой милой девушкой и ее еще не родившимся ребенком.

- Вы устали с дороги, - по-прежнему обращалась она к Кристэль, - если Вам станет дурно или же Вы захотите отдохнуть, то скажите мне об этом. Я распоряжусь, чтобы для Вас сейчас же приготовили покои.

Она сию минуту же повернулась к своим подданным, которые все поняли лишь по одному взгляну королевы, а потому быстро удалились. 

- Итак, княжич, - она вновь обратилась к юноше, но в этот раз не с теми нотками холодности и сарказма, - Ваш отец прислал мне птицу с письмом. Я могу лишь примерно знать цель вашего визита ко мне, но не расскажите ли мне подробнее о том, что Вы желаете от меня?

Божественные пути неисповедимы – так говорят в народе? Кристэль никогда бы не подумала, что окажется в одной комнате с ламарским княжичем, тем более не думала, что понесёт от него, а что уж говорить о том, что станет ему женой и княжной? Теперь же она стояла перед королевой эльфов на правах гостьи и выглядела в её глазах простой ламарской девушкой, обременённой беременностью. Она видела ту искренность в глазах Мираэль и чувствовала её в словах эльфийки, когда она обратилась к ней. Впервые за то время, что Каэль привёл её во дворец Фалмарила, она вновь почувствовала себя легко. Никто не пытался оценить её, не копался в её происхождении, не упрекал за безродность и отсутствие породистости, хотя, если подумать, ведь Мэтерленсы взошли на престол не по праву рождения, а через кровь и смерть прошлого князя и всей его семьи. Почему-то этот факт аристократия Фалмарила дружно опустила, не забывая чернить и упрекать в своём выборе девушку из народа, потеснившую свободолюбивую Даниэллу.
- Спасибо за Вашу искреннюю доброту, - Кристэль была честна и искренняя, а голос её лучился теплотой и звонкой радостью. Фалмари не могла сдержать её, да и не знала, как правильно должна вести себя на приёме, чтобы не выглядеть… простолюдинкой? Да, именно так. Именно за это её оскорбляли на приёме у князя. Аристократия и люд были недовольны князем, а если против него ополчится ещё и королева эльфов, то беды не миновать.
Девушка ещё раз учтиво поклонилась и на приглашение отреагировала согласием. Она перевела взгляд на княжича, зная, что Каэль сейчас нервничает ничуть не меньше неё. В конце концов, это он накуролесил в землях эльфов и в том сыскал немилость королевы, а сейчас он пытался реабилитироваться в её глазах и удержать бразды правления в руках своего отца. Князь возложил на него свои надежды, а Каэлю хотелось их оправдать. По этой причине Криста не могла оставить его одного. Может, ей удастся немного помочь?
Фалмари ободряюще улыбнулась и чуть сжала руку княжича, показывая ему, что готова остаться с ним. Дорога её вымотала – это так, но состояние ребёнка находилось у неё одной ступени важности вместе с Каэлем. Возможность присесть и не нести свою тягость на ногах была принята ею с радостью. Криста почувствовала, как ноги начинают отходить, а спина меньше ныть от веса живота и постоянной необходимости поддерживать такой вес на позвоночнике.
Больше девушка ничего не говорила – вверив судьбу княжества в руки Каэля. Несмотря на все его оплошности, он должен был справиться с этой задачей. Аристократы умеют лгать, выкручивать слова и быть очень убедительными, если им это требуется, а у их княжества была реальная проблема в виде повстанцев. Она бы могла рассказать о том, насколько добр был к ней сам князь, как он заботится о судьбе своего народа, как изменился наследник престола за их короткое знакомство, но всё это было бы лишним, хотя и правдой. Народ видел в нынешней власти узурпатора, а в девушке – свою спасительницу и освободительницу, но любая революция оборачивается тысячами смертей и пролитой кровью. Сейчас девушка носила под сердцем новую жизнь, а ведь она – живёт во дворце, под охраной и защитой княжеских воинов, когда же на улицах полно других слабых и беззащитных ламаров и все они попадут под удар.
С поддержкой эльфийского государства они могли бы пресечь этот бунт без пролитой крови.

Политическое убежище.
Каэль мысленно усмехнулся.
Он пёрся сюда, тратил своё время, рисковал своей головой, на которую охотились и эльфы, и повстанцы, тащил с собой беременную жену, рискуя её жизнью и жизнью их нерождённого наследника, чтобы получить отказ. До встречи с Кристэль, которая своим характером благоприятно влияла на Каэля, он бы перешёл на крик, не сдерживаясь в словах и выражениях. Он мог бы угрожать, не имея ничего, чтобы осуществить свою угрозу, и требовать военной поддержки, но в текущей ситуации ламар понимал, что все его слова прозвучат впустую. Королева не изменит своё решение – им невыгодно помогать его семье и ввязываться в чужую кровопролитную борьбу. Эльфийское государство оставалось в стороне, когда свергали с престола Ланкре, с чего они возьмутся защищать Мэтерленсов?
- На что я надеялся?
Каэль списывал всё на свой дурной характер и считал, что сможет наладить отношения между ним и королевой эльфов, но причина крылась намного глубже. Княжич заметил это только сейчас, когда Мираэль смягчилась от присутствия княжны. Они не получат то, за чем приехали.
- С вашего позволения я отбуду на родину один, а мою жену я вверяю вам, - Каэль удивительно легко для себя принял это решение. Оно казалось ему логичным и обоснованным. У него нет поддержки эльфийской армии, а в собственном подчинении ламарского князя мало достойных воинов, чтобы защищать и дворец, и столицу. Среди них могут быть предатели, которые находятся на стороне Ордена, но скрываются и ждут удачного момента, чтобы нанести решающий удар. Отказ Мираэль фактически предрешил судьбу Мэтерленсов, поэтому, собираясь бороться до конца, Каэль принял решение обезопасить Кристэль.
Он знал, что Кристэль не понравится такая идея, поэтому опустил ладони ей на плечи и решительно посмотрел на королеву эльфов. Если она готова сдержать своё слово и предоставит им политическое убежище, то он будет спокоен, зная, что сделал всё, что было в его силах. Невинная кровь не должна проливаться. Кристэль не виновата в грехах князя и его сына – это его семья свергла с престола и жестоко убила членов династии Ланкре. Их тень не должна лечь ни на неё, ни на их нерождённого ребёнка.

Возможно, королеве эльфов действительно было жаль, что ей пришлось так поступить по отношению к князю ламаров. Иной раз Мира все же хотела сохранить в себе что-нибудь настоящее, человеческое, забыть о том, что она должна делать не так, как велит ей ее положение, а так, как хотело ее сердце. Она - добрая королева, но, к сожалению, даже ее доброты не хватит для того, чтобы прекратить войны. Она не может это сделать даже у себя в королевстве, а что говорить о ситуациях в других странах?

Вряд ли княжич поймет ее. Его пассия - вполне возможно, но он сам - нет. И Мира пыталась разглядеть в будущем князе ламаров хоть какие-то нотки эмоций; она понимала, что Каэль разочарован, но ее больше радовало, что не разозлен (хотя как знать?). Ди`Кель меньше всего хотелось бы потом вспоминать старые обиды.

- С вашего позволения я отбуду на родину один, а мою жену я вверяю вам, - без заминок говорит княжич. Мираэль лишь согласно кивает ему. В каком-то смысле она даже рада, что ламар решился на этот шаг: его беременной супруге ни в коем случае нельзя сейчас ехать обратно, ибо там было неспокойно даже для простых граждан, а что говорить о деве с не рожденным ребенком? Здесь и только здесь она будет в полной безопасности.

Но девица не соглашается с княжичем. Она противится, она говорит ему, что не поедет без него. Любовь ли? Переживания? Каприз дамы? Мираэль хмурится: в свое время стоило бы ей воспротивиться Амдиру, он бы немедля потом дал знать о том, что перечить женщине своему мужу очень бестактно и некорректно, но времена, должно быть, меняются.

И Мираэль рада была бы отговорить эту глупую юную девочку от такого безрассудства, но негоже ввязываться ей в чужие дела, если ее об этом не попросят. Эльфийка лишь склонила голову набок, наблюдая за спором и надеясь на то, что Каэль окажется тверже и не уступит своей супруге в ее желаниях.

Ну, а о том, что спорить при королеве о таких вещах - не подлежит их статусу, Мираэль смолчала. Она вновь задумалась о том, какими были она и Амдир, когда были молоды. Все же женщина все чаще подмечала, что чем дольше она не может отыскать свою дочь, тем сложнее ей управлять королевством и концертировать свое внимание на важных деловых вещах.

Отредактировано Мираэль ди`Кель (06-01-2018 18:41:30)