В бесконечность и дальше. Из одного погружения Глациалис прямиком попала в другое. Во второй раз она была вынуждена страдать от ненавистного солнца, которое дети Виан ненавидели больше, чем вампиры других кланов. Лэно поклонялись солнечной богине и в её объятиях находили милость. Светлую кожу неприятно жгло. Солнце раздражало Иль Хресс своим существованием и слепило глаза, которые за столетия жизни не могли привыкнуть к яркости светила Альянса. Магия вернулась к ней. В попытке смягчить воздействие солнца на себя, вампирша выбросила часть магической энергии или что там действовало в мозгах Кайлеба, на создание нового заклинания.
Она слышала голоса двух женщин. Из тени, послужившей ей временным укрытием, уловила фрагмент их разговора, но не понимала его сути. О ком говорили, чего свидетельницей она стала и зачем ей это показывал Ворлак – непонятно. После осмотра на местности Глациалис нашла несколько вариантов для оружия на тот случай, если в этой версии Вселенной у неё снова магические способности отвалятся и она окажется в незавидном положении.
Размахивать вилами, как свинопас? Чудесно. Там же она нашла накидку от дождя. Люди привыкли использовать её для других целей, а Иль Хресс в качестве защиты от солнца. Материя, не пропускающая свет, вполне её устраивала. Вторым в руки Холодной попали вилы. Смерть в дождевом плаще и с вилами. У Кайлеба Ворлака явно было извращённое чувство юмора. Или его такие наряды возбуждали? Фыркнув своему новому облику, Глациалис осмотрелась в поисках чего-то, что могло бы подсказать ей, что делать дальше. Шакала рядом с ней больше не было – её провожатый погиб в огне, а она была вынуждена продолжать этот путь в одиночку.
Невзирая на яркость красок и жизнь, которая била ключом в этом месте, Иль Хресс заметила слабо угадываемые знакомые очертания. Есть дорога – значит, есть куда идти. Понятия не имея, чего на этот раз от неё ждёт некромант и где здесь могут спрятаться выжившие личности, Виан зашагала по дороге в сторону старого колодца, который в этой версии реальности мог оказаться не таким опустевшим и грязным.

Сено? А, вилы. Глациалис, как вампир, далёкий от быта крестьян, не смекнула сразу, что обращались к ней и почему в таком ключе. Дивный мирочек. Ничего не скажешь. Ей порядком надоели каверзные ситуации, в которые она попадала раз за разом. Перестраховка никогда и никому ещё не мешала. То, что шла она в противоположном направлении, его смутило, а дождевик под палящим солнцем, где ни тучки, ни облачка – нет? Ну-ну.
Эта версия Кайлеба настолько отличалась от той, которую Иль Хресс успела изучить лично, что признать в нём мальчишку-некроманта удавалось с трудом. Хервалисса, перед ней был почти ребёнок. Внешность и поведение могут быть обманчивыми. Ритуальный нож, эффектно вонзивший остриё в землю, отдалённо напоминал ей.. А это не тот кинжал, который Ворлак забыл в борделе в их первую встречу-знакомство? Присмотревшись к вещи, она не успела вынуть её из земли и рассмотреть ближе. Перед ней вырос хозяин.
- Лучше покажи мне, где здесь твой уродливый близнец, - прошипела вампирша, ополчившись на мальчишку вилами. Он так мило с ней воркует, предлагая помощь, а она тычет ему вилами в лицо. Коротко о доброте и благодарности Виан. – А ещё лучше – где выход.
Глациалис не уповала на то, что личности в сознании Кайлеба осведомлены о том, как ей можно обрести свободу, но до этого момента через череду смертей и разрушений что-то менялось . Медленно и неохотно, но она продвигалась дальше, собираясь выбраться из чужого Ада на повторах.
Кинжал, который мог бы послужить парню оружием, Холодная попыталась отбросить ногой подальше в траву, чтобы у него не было возможности им воспользоваться.

Слушать от безумца, что он ей не враг.. Верить.. Надо самому тронуться умом. С такими приключениями Глациалис имела все шансы превратиться в параноидальную самку, которая во всём видит для себя угрозу. Никто на неё не нападал. Всё шло тихо, мягко, гладко. Не считая солнца, которое продолжало досаждать вампирше. Виан сильнее натягивала капюшон дождевика на лицо, пряча глаза в его тени.
Угробить в реальном мире? Превосходно. Кайлебу для этого не нужно ничего делать. Достаточно продержать её в своём сознании до тех пор, пока на них в тронном зале не набредут другие охотницы. Иллюзия, которую Иль Хресс внушила своим соратницам, разрушилась с её погружением и на вновь прибывших не подействует. Открыв двери, они увидят Холодную и живого овощного лже-вампира, который никуда не делся и не был казнён, как другие видели. Сколько у неё времени? Если она ещё жива, значит, или их никто не заметил или в этот момент решалась судьба одного из двух.
Нужно срочно возвращаться обратно.
- Веди уже куда-нибудь, - недовольно рыкнула Виан, опуская вилы.
В каждом встреченном Ворлаке она видела что-то неизменно знакомое – все они наполняли одно сознание разными взглядами, приоритетами жизни и мировоззрением, с которыми Глациалис сталкивалась в реальности. Убила самых мерзких? Да ну? Она предпочла бы оставить в сознании Ворлака одного лишь шакала, даже если по пробуждению её любовничек будет лаять, как дворовая собака, и сохранит в себе псовые повадки, заменив ими человеческие. Такого шанса её лишили. Вынужденное знакомство с одним из двух не давало ей нужной информации. Враждебности и магии она не чувствовала, но не спешила спускать поднятый магический щит.
В этой реальности она положилась на нового проводника, позволяя ему показывать дорогу. Выбор был невелик. Возвращаться в сарай, который послужил ей выходом из башни – бессмысленно. Что такого интересного ей мог показать мальчишка и где прячется последний Ворлак-фокусник.

А с чего бы ей трепать языком? Иль Хресс никогда не отличалась болтливостью, а трещать по душам, сидя при этом в чужом сознании, с одной из личностей, спасибо, но не стоит. Болтовня навряд ли чем-то поможет ей решить головоломку, а сейчас главное двигаться в выбранном направлении. Куда бы её ни вёл этот молодой и чистый Ворлак – это ещё одна развилка сознания и воспоминаний, которую необходимо преодолеть.
Глациалис смотрела на водный массив и пыталась понять, как ей его использовать, чтобы выбраться отсюда. Заморозить до самого дна? Или убить мальчишку, чтобы в сознании их на ещё одного стало меньше? Навряд ли от этого откроется портал в привычный мир, но что ещё делать? Она пыталась найти подсказки, когда зацепилась за слова некроманта.
- Ошибся как? – Виан посмотрела на спутника через плечо. Он об этом времени и месте знал значительно больше, чем торопился ей рассказать. Возможно, в этот раз ответы найдутся именно в спокойном разговоре двух пленников сознания, чем в очередной схватке за жизнь под открытым солнечным небом. Во всяком случае, это место разительно отличалось от предыдущих своей яркостью, теплом и цветущей на каждом уголке жизнью. Несравнимо со всем тем, что она видела до этого.
Она помнила короткий разговор двух волшебниц, который застала по попаданию в этот мирок. Понимала, что и ритуальный нож оказался здесь не просто так и у каждого некроманта есть своя история. Кайлеб был слишком непохож на своих мрачных и сдержанных собратьев из Альянса. И это место, в лучшем случае, тянуло на Пантендор, если не на остебенские чистые земли.
С чего начинается путь некроманта?

- Если бы ты не хотел, чтобы я это знала, меня бы здесь не было, - Иль Хресс пожала плечами.
Была же причина, по которой Ворлак тянул её в своё сознание. У неё тоже была причина согласиться на это, а не оттолкнуть его от себя сразу, покончив со всем. Глациалис предпочитала о ней молчать, потому что даже себе не хотела признаваться. Это лишено всякого смысла, если по «пробуждению» ей придётся его убить.
- Вылечить от тёмной магии? Какому идиоту такое пришло в голову? – в словах Холодной звучало пренебрежение. Она знала, как можно лишить мага магического дара к определённой школе. Например, при обращении в вампира человек терял свой дар к светлой магии или к некромантии. Ликантропия лишала магических способностей полностью, но взамен платой становилось неизлечимое проклятье преображения. – Судя по тому, что я вижу в реальности, факт идиотизма подтверждён.
Иль Хресс понимала, к чему клонит Ворлак. В жизни каждого злодея существует свой переломный момент. «До» и «после». Такой была её жизнь до того, как она стала императрицей, Холодной, женщиной, которая колко, прямо и больно била. Именно эта прежняя жизнь долгое время не давала ей покоя. Не из обиды перед старыми хрычами из Совета и матерью Глациалис пыталась вручить трон в руки своего старшего сына.
- А мне было бы одиноко и холодно зимними ночами в Хериане, доволен? – фыркнула Виан, разворачиваясь лицом к лодке. – Хочешь от меня поскорее избавиться? Валяй, - она махнула рукой в сторону озера, а сама пустила в ход магию, раз здесь она действовала. Волны начали набегать на берег, усиливаясь, пока не намочили ноги двоим и не коснулись лодки. – Ты со мной или остаёшься? – Иль Хресс запрыгнула в лодку и подняла взгляд на некроманта.
Перспектива плавать её не смущала. Виан привыкли рассекать моря на своих кораблях, но Глациалис надеялась, что под спокойной водной гладью не спрятался ни кракен, ни левиафан, ни что-то похуже этого всего.

- Я вообще ничего о ней не знаю, - отмахнулась Глациалис. Её никогда не интересовал Альянс. Ни его тёмная сторона, ни светлая. Скромных познаний ей вполне хватало, чтобы жить и здравствовать. На земли некромантов никогда не заплывали корабли Виан, чтобы грабить и убивать. Не считая войн, конечно, но это было давно.
Кайлеб немного приоткрыл ей занавес своей жизни до и во время встречи с ней, но это такая крохотная часть всей правды – а, возможно, в ней не было правды ни слова – что Иль Хресс в который раз убедилась, что совершенно ничего не знает о мужчине, которого ставила с собой на одну ступень.
- Могу убить, - равнодушно отозвалась Виан. – Толк будет?
Могла, но не собиралась. Как поступить с реальным Ворлаком, если это путешествие через озеро завершится в реальности, она тоже не знала. Убить его в этой ситуации проще и вернее всего. Сохранить свою репутацию, самостоятельно пытаться вылезти сухой из воды и отвести все подозрения от своего клана. Раз мальчишка Виззарион жив и здравствует, то у неё ещё много работы. Её сын сам на трон не сядет.
Кайлеб затанцевал, когда волна лизнула мыски его сапог. Глациалис в этом забавном движении тела уловила кое-что знакомое. Так делал один из сыновей Эльдара. Нынешняя проблема Северных земель и лично её рода – Шейн. Она вспомнила, как он ребёнком выплясывал, когда его случайно окатило водой от простого заклинания младшей сестры. Он боялся воды. Кайлеб, кажется, тоже. Улыбка Глациалис спряталась в тени капюшона. Она удержалась от желания окатить его водой с головы до пят. В качестве профилактики от дурных мыслей и многоличностей.
- Оххх… - она совершенно не планировала растянуться на дне лодки под весом Кайлеба. Мальчишка смеялся, а она видела в нём скорее сына, чем взрослого мужчину, который скрасил её дни и вечера в Хериане. Она слышала посторонние ноты в смехе – защитная реакция, попытка снять стресс. В искусственном веселье не нашлось места смеху Холодной. Она молчала и смотрела на него, пытаясь понять, что делать со всем этим дальше.
Просьба Ворлака была неожиданной. Виан с удивлением посмотрела на него. Лицо молодого парня, мысли ребёнка, желания взрослого.
- А поцелую - бояться перестанешь? – Виан усмехнулась.
Озёрная гладь качнулась. Волна, созданная не магией, а телом – существом, что пряталось в его глубинах, сопровождало их, поднявшись гребнем ближе к поверхности и прорезав её своим змееновидным телом. Лодка качнулась на волнах. Это было странно, целовать его здесь, но когда волна подкинула лодку, Иль Хресс обвила шею некроманта руками, а он нашёл её губы.

Совместили полезное с приятным. Это было странно. Ладно – лодка. Допустим – палящее солнце над головой, поющие птицы, чистое голубое небо. Молодой и рыжий Кайлеб Ворлак – тоже. Но отвечать на ласку и, что ещё страннее, реагировать на тесную близость, зная, что всё это происходит не наяву, а в чужих мозгах – чья кукушечка поехала больше? Это отсылка к тому, что рядом с Каем здоровые психически женщины не задерживаются или из его сознания можно было выбраться, только тронувшись умом?
Удивительная способность Кайлеба Ворлака в любом виде и в любом состоянии оставаться таким же желанным. Глациалис не знала, что именно влекло её к нему и почему она с такой охотой отвечала на поцелуи, забывая об истинной цели, но это было так. Десятью минутами раньше она убивала без жалости личностей с лицом любовника, а теперь же была вполне не прочь сблизиться с ним. Безумство в чистом виде?
Вода захлестнула их. Неожиданно и безжалостно разрывая реальность. Оттого ещё холоднее ей показались ледяные объятия знакомых северных вод. Что на этот раз? Ворлака рядом не было, как не было лодки, которая опрокинула их. Осмотревшись в поиске берега, к которому можно причалить, она заметила ещё одну фигуру, но на этот раз не видела её лица. Пятый? Тот второй, которого она не успела задеть своим заклинанием, или что-то другое? Дремлющее и ещё не очнувшееся от сна?
Если считать везением путешествие по уголкам сознания и купание в ледяных водах – возможно. Вопрос в том, что она сейчас видит перед собой: очередные потоки мыслей или реальность?
- Война? - не понимая, о чём идёт речь, Виан смотрела на собеседника, замерев на поверхности ледяной воды. – О какой войне идёт речь?
За престол Севера? Нет. В его словах звучало что-то другое. Хуже того, что она могла себе представить.

Благо…
- К Хервалиссе твоё благо, Ворлак! – прорычала в ответ Холодная, чувствуя, что ещё немного и холодной она будет не только по прозвищу.
Принести себя в жертву, чтобы миру дышалось легче? Ради этого она отравила собственную мать, потому что её взгляды на жизнь видела куда более наполненными безумства и жестокости, чем свои собственные. Иль Хресс смывала из истории своё унизительное имя, данное матерью, и свои поступки переворачивала в трактовке с ног на голову, чтобы жить. Чтобы рушить правила. Она не собиралась отказываться от этого мира так просто.
У Кайлеба тоже было своё видение, но он мыслил более глобально, чем она. Замахивался на целый мир, желая выжечь его пламенем, чтобы добиться желаемого. Два монстра. Один позволял себя убить, чтобы предотвратить войну, другой – отказывался приносить себя в жертву, потому что себя считал лучшим продолжением истории, чем то, что было до него.
- Возвращай меня в тронный зал, пока мы оба не погибли! – она не знала, была ли доля правды в пророчествах и словах Кайлеба, но если сейчас в тронном зале их видят другие охотницы, то никто не сможет отнять у мальчишки трон, никто не позаботится о её сыне, который рос под боком у отца и стал слишком похож на него, чтобы понимать и принимать стремления матери. Она стала такой ради него, потому что в тот день не видела иного будущего для них двоих. – Все призраки реальны. Я приняла себя, сможешь ли ты?
Сейчас ей хотелось выбросить ему в спину заклинание. Превратить в кусок льда, чтобы он замолчал. Какой смысл в пророчествах, если она не желает их слышать. Не желает что-либо менять, потому что жила этим долгие годы. Переделывать себя? Убивать? Нет. Она ещё не закончила всё, что запланировано.