Вот уж точно - пути Господни неисповедимы... Анри гулял себе спокойно, не шалил, никого не трогал, разве что примус не починял – за неимением такового. Да куда там – юноша и слова-то такого по вполне понятным причинам не ведал. Бродил себе сперва по улицам, потом по пристани, то на водичку любовался … То на городские дома… То на небо – вот уж точно самый регулярный для него источник вдохновения... А тут вдруг раз - и такой подарок ему на голову. Ну, хорошо, допустим, не совсем на голову, но всё же. Сам виноват, конечно. Нужно ведь хоть изредка следить, что по сторонам от тебя происходит, ладно сейчас, а так и в настоящую беду угодить можно. И оправдывайся потом, когда тебе голову снимут или, допустим, арестуют, рассеянностью поэтов и прочей возвышенной ерундой. Ну да, благо, Анри-то от толчка равновесия не потерял, и заслуги незнакомой девушки в этом уж точно не было. В первую секунду юноша немного растерялся, даже ни одной привычной колкости, даже добродушной, на ум не пришло, хотя губы и чуть дрогнули, будто он собирался что-то сказать, но в последнюю секунду передумал. И вот почему - парня вдруг осенило, что встреч "просто так" на свете не бывает, у всякой есть какой-то смысл. Может быть, в лице нового человека, с которым свела тебя Судьба, ты встретишь смысл своей жизни, может быть - ступень к тому, чтобы узнать что-то новое, стать чуть лучше, просто пережить какое-то важное ощущение. Даже если "общение" окажется совсем коротким и внешне ничего, кроме проблем, не принесёт. Так просто всё бывает только у тех, кто не хочет ничего видеть, понимать и принимать. Им, последним, удобно существовать в насквозь выверенном и обыденном мирке, где все физические тела движутся лишь по определённым траекториям, всякое отклонение от которых – чушь, бред или катаклизм.
И вот, взгляд Анри, только что готовившийся снова стать насмешливым и дерзким, потеплел и смягчился. И кто поверил бы, что в этих зрачках, стоит задеть парня за живое, запляшут, образно выражаясь, дикий танец развесёлые чертенята? Подумать только – он даже никакой глупости в адрес неизвестной не ляпнул, а всего лишь тихо вздохнул, покачал головой в духе: "Ой, ну разве же так можно?" и с видом смиреннейшего на свете долготерпения, шагнув к этой странной особе, осторожно, чтобы она не подумала чего не того, поставил её на ноги. Понять, что парень при этом думает, по его лицу было почти невозможно, уж очень оно казалось спокойным, безмятежным… Вот только взгляд, такой же ласковый, как и прикосновения, мог бы сказать вместо молчавшего Анри – эта девушка ему, вообще-то, понравилась. И впрямь, довольно милая юная леди. И реакция забавная. Правда, не совсем нормальная. С его точки зрения.
«Симпатичная. Только такое ощущение, будто кто-то всю жизнь её усердно запугивал… Ну, или ей пришлось пережить что-нибудь ещё похуже…» - впрочем, гадать без наличия хоть каких-то фактов молодой человек не любил - «А очаровательные места всё же эти города с большим населением... Кого тут только не увидишь...» - начала-таки просыпаться в нём романтическая нотка. И, как всегда, незваная и негаданная. "Ага, привет, давно не виделись, братишка!" - "Ну и чего тебе сегодня надобно?".
А всё дело в том, что перспектива нового знакомства, пусть даже призрачная, его всякий раз воодушевляла. О причинах уже говорилось выше.
-С Вами всё в порядке, я надеюсь? – поинтересовался юноша с такой вежливостью, какой сам от себя не ожидал. Даже, что уж совсем нонсенс, с лёгким беспокойством. Странно, очень странно. Скорее, он выдал бы что-нибудь вроде: "А Вы что, всегда так знакомитесь?" или "И чем Вам так не угодили мои ноги? Обзор, что ли, заслоняли?". И вот такое поведение являлось для черноволосого парня обычным. А вот теперь ему и шутить над этим и без того каким-то замученным, по крайней мере – внешне, созданием не хотелось. А что хотелось – так это прямо в лоб спросить, в чём же дело, куда и от кого она так спешит. Нет, ну не просто же она прогуливается таким образом! Это было бы весьма необычно и оригинально. И, вероятно, кое-кто решил бы, что от такой дамы лучше держаться подальше, но Анри редко когда поступал в соответствии с общепринятой логикой. А, точнее, практически никогда. Разве что если его силой заставляли. Или если в противном случае он угодил бы в такой переплёт, который живым, в здравом уме и трезвой памяти юношу уже не выпустил бы. Логика! Боже! Это же так скучно! Она, эта самая логика, придумана исключительно для того, чтобы жизнь усложнять. Многие люди это любят. Анри никогда не мог их понять. Накрутят себе такого, что самим после не разобраться, а для чего? Как правило, чтобы быть несчастными и никем не понятыми. Так несказанно глупо и нелепо. Как, впрочем, и многие другие вещи в мире, включая некоторые смертные случаи.

Анри, понятное дело, не доставило особого удовольствия то, что он воочию убедился в том, что всё действительно так, как парень предполагал. Иными словами – девушка действительно пыталась от кого-то скрыться. Парень предпочёл бы сохранить хотя бы частично свою сильно пострадавшую, но весьма живучую веру в людское благородство. Так нет же, в очередной раз не позволили! Он чуть улыбнулся, но теперь уж совсем нехорошей вышла улыбка. Такая обычно говорит, что человеку нечего терять и он пойдёт до конца - куда угодно. Мысли, тем не менее, текли хладнокровно, легко подсказывая единственное решение проблемы, и юноша лишь кивнул незнакомке – за секунду перед тем, как она помчалась прочь. Но смотрел Анри не на неё – на тех… Тот позор всего рода мужского, который, точнее – которые посмели повести себя так вызывающе по отношению к представительнице прекрасного пола. Для поэтически чувствительной души молодого человека подобное поведение было непростительно. Женщина, всякая женщина, являлась для него предметом уважения и поклонения. А эти… Хм. Он не обладал такой магической способностью, чтобы видеть других насквозь и читать мысли, и даже не пытался никогда, даже чтобы убедиться, что ему такое не по силам и никогда не будет, являясь вообще по жизни убеждённым, что внутренний мир другого - нечто неприкосновенное, однако, они для Анри выглядели совершенно понятными.
Всего двое. На самом деле песни Анри могли повлиять на гораздо большее количество людей – но там это были даже не полноценные иллюзии, а просто образы, которые он не "рисовал" для них полностью, а лишь подсказывал воображению слушателей, а дополняли всеми подробностями они сами.
«Впечатлительны? Это вряд ли, но я уверен, что внушаемы… Легко внушаемы… Если смысл будет воздействовать не на душу их, которая явно подчиняется желаниям тела, а на ум… Точнее, на то, что таковой им заменяет… Видит Бог, этого хотел не я, они напросились сами...» - размышляя, парень уже знал, что собирается делать. Главное только, чтобы его воля оказалась сильнее их – с их похотью, с низкими устремлениями и потребностями, тайными страхами и подлыми замыслами. Да кем нужно быть, чтобы посметь посягнуть на кого-то, кто не способен себя защитить и может только в испуге и отчаянии убегать! И чего стоит жизнь таких существ? Нет, Анри никогда не изменит себе, он не причинит физического вреда ни одному живущему в мире творению, но ведь его способности действуют совсем иначе. Он может позаботиться, чтобы они запомнили эту ночь. Чтобы она навсегда запечатлелась в их мозгу, возвращаясь тёмными ночами в кошмарных снах.
Вот его любимый инструмент уже в руках. Вот пальцы с нежностью, словно заново приноравливаясь, скользят по струнам. Так, будто спешить некуда. И неважно, насколько они близко. Тронули… Ещё раз… Мысль Анри воплотилась в нотах, зазвучавших в воздухе, в звуках слов, и, признаться, сгущённый его возмущённым сознанием образ мог бы заставить содрогнуться и бывалого воина. Эта музыка… Было видно, что он часами отрабатывал одно и то же, и что, несмотря на это, мелодия требует огромной степени сосредоточения. Одно неверное движение – и все старания перестанут чего-либо стоить.
-Кричит земля, и воздух раскалённый,
Ласкающе касаясь, в Ад манит.
Расколот мир, и каждый, в нём рождённый,
Пускай за все грехи в огне горит.
Страшная вещь – импровизация, не правда ли? Анри, закрыв глаза, увлечённо представлял себе горячее алое марево, заполнившее всё вокруг, накрывшее тех людей. По всем признакам – явно раскалённое. Даже наполовину приняв внушаемый им образ, оба несчастных должны были ощутить, что им нечем дышать. Ложь, конечно, но тут уже сыграют роль эффект неожиданности и следующие прямо за ним животный ужас и самовнушение. Но не только изменённый воздух они должны были увидеть, ещё землетрясение – будто даже самая терпеливая и выносливая субстанция отказалась терпеть на себе святотатцев и грешников. В разломах, которые должны были возникнуть перед взорами тех, на кого была направлена эта ужасающе реалистичная иллюзия, полыхало яростное багровое пламя Преисподней – да такой, какой и священник на обличающей проповеди своей пастве не изобразит, ибо речь смертных для такого слишком бедна. И каждая пропасть грозила поглотить жалкие тела обоих посягателей без остатка, жадно растворить в себе. И лишь сам музыкант во всём этом кошмаре – отрешённый, неумолимый, с вдохновенно прикрытыми, чтобы не отвлекаться ни на что внешнее, глазами, не ангел смерти, но за вестника и верного слугу её, пожалуй, сойдёт легко. Могло бы даже почудиться, что он готов погибнуть вместе с ними - даже легко, когда не известно, что всё происходящее существует лишь в качестве эффектной выдумки. Да. Пожалуй, фантазия Анри превзошла самое себя.
-Вас не простит ни Бог наш, ни природа,
Умрёте вы, рассеется ваш прах,
Осудит вас создатель небосвода,
И ваш позор не смоют и века…
Ведь кара всех на свете настигает
В необходимый год, и день, и час.
Всё созданное бренно, исчезает.
Забвенье – наказание для вас.
Энергия. То, что тот маг назвал странным словом "мана". Он знал, что у него на долгое время не останется сил даже на самое простенькое внушение, самый обыденный образ, однако ни о чём не жалел. Вот отступить сейчас – такого поступка юноша никогда бы себе не простил. Ставить свой гнев себе же на службу… Конечно, он останется серьёзно измотанным и, вероятно, даже потеряет сознание, но, если получится, все его труды вполне окупятся. Оставалось лишь надеяться, что сработает.
Такое напряжение… Парень точно знал, что надолго его не хватит. Но он не верил, что та парочка окажется бесстрашными и великими героями, а только на таких его иллюзия не произвела бы впечатления. Юноша рассчитывал, что жажда самосохранения заставит их бежать прочь так быстро, как позволят ноги, и специально оставил среди созданного его творческим воображением Ада единственный путь к отступлению – даже не путь, лазейку. У них должно быть ощущение, что она вот-вот исчезнет раз и навсегда – авось подобный факт заставит их пошевелиться.
-Полны вы низости и мерзостных пороков,
Слепого сладострастия сыны!
Хороших не хватило вам уроков.
Таким нет места! Вы обречены!
Совсем не такие звуки, какими обычно Анри очаровывал публику. Резкие, отрывистые, он не играл – он практически терзал струны, и те дрожали под его пальцами обиженно и сердито, будто предупреждая, что прощают ему подобное в первый и последний раз. А он так увлёкся, что пришёл бы в себя, только если бы вовсе оборвал их, и грозные, наказующие звуки при этом, разумеется, сразу кончились бы.
__________________________________
Использовано:
Иллюзия: 70 МгМ.
Остаток: 22 МгМ.

+ 2 МгМ к общему резерву
проставлено Шериан

Отредактировано Анри (11-01-2012 00:33:44)

Ненастоящими, судя по всему, оказались эти двое мужчин. Анри, полностью сосредоточившийся на своей песне, боявшийся ошибиться хоть в одном звуке или слове, которое нарушит общую гармонию и уничтожит волшебство, так и не открывал глаза, пока не почувствовал, что обе его "жертвы" покинули пределы действия заклинания иллюзий. И вот тогда, резко прекратив играть, юноша опустил свою верную лютню и громко, весело, заливисто рассмеялся. Он мотал головой в движении отрицания и, по всем признакам, явно не ожидал такого хорошего результата своего выступления, и был таковым более чем доволен.
-Идиоты! - на краткую секунду успокоившись, - ровно настолько, чтобы быть в состоянии произнесли указанное слово, - выговорил парень, глядя в ту сторону, в которую скрылись те двое, после чего снова разразился смехом, - Кретины... - выдохнул музыкант, когда сил веселиться уже не осталось, - Люди, Боже мой, насколько же низко можно опуститься! - Анри покачал головой, и вот торжествующая, насмешливая радость начала его отпускать. Чёрные глаза обрели своё обычное, спокойное, рассудительное и в целом доброжелательное к окружающему миру выражение.
«Да уж, не герои… Вот только мне почему-то кажется, что эта девушка ненамного их лучше…» - в самом деле, с точки зрения юноши эта незнакомка поступила не очень красиво. Как будто знала, что он не сможет не попытаться помочь, а, значит, ввяжется в разборки с её преследователями. Откуда ей было знать, что у него окажутся магические способности. А, если бы Анри полез к ним разбираться просто так, голыми руками, без какого-либо приличного оружия, результат при подобном соотношении сил оказался бы достаточно предсказуем. Иначе говоря, парень решил, что она попросту его эксплуатировала, и вообще едва ли не подставила. Ну и с Богом, пусть совесть этой девушки будет ей судьёй. А он обещал помочь и помог, и его дело сделано, он может идти дальше куда захочет. Да, вот только никуда не хотелось, Анри поймал себя на том, что беспокоится, куда занесло эту непутёвую дурёху и не угодила ли она в неприятности ещё похуже. Версия о том, что тех мужиков было больше, чем двое, и они могли её подстеречь, среди того, что пришло в голову молодого барда, была ещё далеко не самой страшной.
-Эй, девушка... Девушка! Вы там живы?! С Вами всё хорошо?! - обернувшись в ту сторону, куда, по его представлениям, умчалась "ночная красавица", позвал он, не особенно надеясь на ответ. И, вроде бы, почти убедил себя в том, что, если та никак не отзовётся, его совесть будет совершенно чиста и он сможет предоставить эту особу самой себе. Как она, с его точки зрения и рассуждая беспристрастно, и заслуживала. Однако, к чему врать себе? Анри теперь не успокоится, пока не разузнает, куда делась эта "леди", и не убедится, что она в безопасности. Таковы были его понятия о вежливости и о том, чтобы быть парнем, а не куском непонятно чего, как, например, те, так быстро убежавшие отсюда. Правда, записываться в няньки сему неудачливому, судя по всем ныне имеющимся признакам, существу, способному бросить наедине с неприятностями, источниками которых будет являться само, с неведомым и, вероятно, тёмным прошлым и невесть каким будущим он отнюдь не собирался. Игра не стоит свеч, она, похоже, профессионально умеет обводить мужчин вокруг пальца.
«Как знать, не за такие ли штуки и та парочка хотела рассчитаться с ней?» - да, разумеется, он не одобрял ни тех людей, ни их методы, в конце-концов, как бы с ними ни обошлись, совесть и честь никто не отменял, кроме них самих и других им подобных, что, разумеется, не в счёт, однако просто так ничего никогда не случается, - «Она ведь не такая сногсшибательная красавица, сомневаюсь, чтоб они так вели себя лишь из-за её скромных достоинств…» - миленькая - одно дело, красивая - совсем другое, а в той девушке не было ни той жгучей женской притягательности, которая сводит мужчин с ума, ни умения эффектно флиртовать. Заинтересовать кого-то на месте - ещё куда ни шло, но чтоб гоняться за ней по городу... Нет, явно она им вдобавок чем-то да насолила.
Анри повесил свой инструмент обратно за спину и коснулся кончиками пальцев правой руки местечка под носом, пытаясь выяснить, откуда явилось ощущение чего-то влажного. Кровь. Ну, ничего удивительного. Похоже, немного перестарался. Не страшно, такое иногда случалось, если Анри неправильно использовал возможности своей маны. Ну да о чём может быть речь вообще, если юноша никогда не учился волшебству, а занимался самомучительством - да-да, именно так, иначе не назовёшь. Эксперимент удался и стоил ему относительно небольшой крови, всё в полном порядке.
Пытаясь промокнуть кровь рукавом, молодой человек продолжал вглядываться в ночь, пытаясь высмотреть свою знакомую незнакомку. Даже не зная, зачем, и не представляя, собирается ли что-нибудь ей сказать или спросить, или же просто пожелает удачи и попрощается.

Не сказать, чтобы Анри всерьёз был обижен на эту девушку, ему даже отчасти доставило удовольствие небольшое приключение, которое сейчас довелось пережить а также и то, что представилась возможность кому-то помочь. Однако, иметь дело с наивными идеалистами всегда чревато беспокойной жизнью, сопровождаемой обильными неприятностями. Юноша это по себе знал, сам был таким же. Сколько за ним самим гонялись - и недовольная публика, и городская стража, и какие-то пьяницы, которым не понравилось его присутствие в одном с ними помещении! Только так, хотя, пожалуй, и с иными целями. И ведь ничему не учит, всякий раз Анри снова и снова нарывался на проблемы, хотя в половине случаев мог бы решить дело тихо, мирно и спокойно. Но как же так - ведь это неинтересно, чего в таком случае вообще будет стоить жизнь! И, хотя эта девушка сама беды вроде бы себе на пятую точку не искала, результат выглядел в точности так же.
«А она всё-таки очень даже миленькая…» - парень улыбнулся. Легко, дружелюбно, безмятежно. Словом, совсем как обычно. Словно ничего ровным счётом и не произошло, а они с этой юной леди уже давно знакомы. Кстати, самому Анри почему-то казалось, что это было бы очень даже хорошо. Как же, размечтался... - «Неужели у неё нет молодого человека? Хм… Ну, если есть, он явно не умеет её ценить… Допускать такое…» - не обязательно ведь являться сносшибательной красоткой, чтобы быть любимой. Она была привлекательной, этого более чем довольно. И, если у неё был кто-нибудь, юный музыкант с удовольствием бы сделал ему хорошее внушение. Похожее на то, которое выпало на долю тех двоих мужчин. Чтобы, чёрт побери, даже сон дурной девушку за тысячу вёрст облетал, не говоря уже о злоумышленниках. Хотя, если этого изначально нет, то и говорить не о чем, всё равно уже совсем не то будет. И вообще, кто просит вмешиваться... Это их дела. Наверно. Ну и что, что у него совсем другое мнение.
-Да ладно, не переживайте так, Вы похожи на меня... - встрял в поток слов незнакомки Анри, одновременно перехватывая её руку с платком - так, чтобы, не приведи Господи, не причинить ей боль, - Ну куда бы я, по-Вашему, ушёл? Терпеть не могу подобных субъектов... - и лишь на миг, но очень отчётливо, в глазах черноволосого юноши блеснуло нечто опасное, как это бывает у людей, задетых за живое в негативном смысле, - Меня не ударили... Это не более чем последствия применённой мной магии... Я немного перестарался... Увлёкся, - он чуть вздохнул и улыбнулся так виновато, будто нечаянно повредил что-нибудь этой девушке, физически или из имущества, а не защищал её в меру своих скромных сил, - Это пройдёт само, а Вы лучше скажите мне, куда Вас отвести? Девушкам одним ходить по улицам в такой поздний час не стоит... У Вас есть близкие? Друзья? Знакомые? И, кстати, может быть, Вы откроете секрет - как Вас зовут? - серьёзно проговорил молодой человек, хотя, на последний вопрос он правдивого ответа не ожидал и был даже готов, что его попросят отстать. Он прислушивался к своим ощущениям, пытаясь понять, хочет ли в действительности просто доставить её к семье или куда бы она ни попросила, а после расстаться, чтобы никогда больше не увидеть. И понимал, что подобная перспектива вызывает нечто вроде лёгкого тоскливого холодка в душе. Хотя, Анри, бродяга без родителей, определённого места жительства и солидной, - с точки зрения других, потому как ему самому она вполне нравилась, - профессии, вряд ли мог надеяться на что бы то ни было. Он никогда и ни с кем старался особенно не сближаться, за исключением некоторых случаев - например, когда с человеком ему было долго по пути и были высокие шансы на продолжение общения после. И, конечно, с таким отношением у него не могло появиться никого действительно близкого. Да, Анри всегда предпочитал вести себя открыто по отношению к другим, всегда нести хорошее настроение, относиться ко всем тепло, однако, своё личное пространство огораживал негласно, но чётко, и, чтобы юноша кого-то туда впустил, нужно было стать частью его души. Иными словами - заставить его искренне и всем сердцем полюбить себя. Лишь от такого человека у парня не осталось бы ни тайн, ни секретов. Но, увы, он старался ни к кому не привязываться настолько, чтобы долгая разлука могла принести боль, а всякая любовь именно этим и чревата. Да, парню часто становилось одиноко и грустно, когда он оставался наедине с самис собой. Но у Анри была музыка - вместо любимой и постоянного собеседника одновременно.

Слушая эту девушку, Анри лишь хитро и как-то неопределённо улыбался, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Уж очень наивны были все слова юной леди. Впрочем, видя, как ей не нравится, что он держит её за руку, молодой человек отпустил кисть Эсзли. И посмотрел он на неё странновато - так, будто они только-только повстречались, и не было того небольшого инцидента, не особенно оригинальной прелюдии. Боже, более банальной версии знакомства не придумать. Ночь, девушка, разбойники, таинственный спаситель... Избитый сюжет, верно? Вот именно. Следовательно, можно не брать это в расчёт.
-Фамилии нет, вот как? Однако, я рискну предположить, что семья у Вас, тем не менее, была. Хорошая семья... - «Потому что Вы мне кажетесь мало приспособленной к самостоятельной жизни, следовательно, так или иначе о Вас пусть в небольшой степени, но заботились…» - Впрочем, вряд ли знатная и роскошная… - «Хотя, насчёт этого я бы не поручился, мне кажется, Вы не избалованы так, как это бывает с богатыми наследницами, но как знать, встречаются весьма эксцентричные натуры…» - И у Вас наверняка связаны с Вашей семьёй какие-то очень неприятные, возможно - очень тяжёлые воспоминания... - «Если учесть, с каким рвением милая, обаятельная девушка без денег и каких-либо определённых планов действий стремится попасть в места, гибельные или попросту не особенно-то предназначенные для большинства людей… Явно стремитесь забыть прошлое, заслонить его новыми, острыми впечатлениями...» - Вы хотите всё забыть и поэтому бежите. Но не только поэтому. Природное любопытство... О, да, этого у Вас не отнять... - парень говорил негромко, проникновенным, стремящимся затронуть самые потайные струнки человеческой натуры человека голосом. Тем, который принято называть "интимным". Он даже начал обходить девушку по кругу, однако, сделав несколько шагов, остановился. Взгляд Анри объяснить было невозможно. Насмешливость? Симпатия? Заинтересованность? Презрение? Влечение? Ох, нет, не всё так просто. Юноша смотрел на Эсзли одновременно как на увлекательную загадку, чудесную тайну, и как на притягательную молодую особу. А ещё... Да, пожалуй, тут было то восхищение странным стечением обстоятельств, которое наступает у некоторых людей, когда они находят свою давно потерянную и практически забытую вроде бы родную и единственную любимую сестру, которую, однако, втайне мечтали увидеть всю жизнь, - Как, впрочем, и у меня. Я всё больше убеждаюсь в том, что мы весьма похожи. Да, за мной тоже гоняются, правда, не только тупоголовые, гормонально озабоченные мужчины. Видите ли, я по профессии и призванию бард. Менестрель. Музыкант. Поэт в какой-то степени, хотя некоторые не раз предлагали подвергнуть меня вместе с моими "бездарными виршами"... - тут он весело усмехнулся, - ...аутодафе. Как и я, Вы верите в лучшее, склонны часто следовать зову души и сердца, а не рассудительной мысли, - Анри вздохнул и, повернувшись к морю, устремил взгляд вдаль, будто силясь воскресить какие-то давно отложенные на самое дно копилки памяти воспоминания. Волнительные, немного страшноватые, но, тем не менее, драгоценные. По тому, какой мечтательностью и ностальгией осветились черты молодого человека, это было заметно совершенно отчётливо, - Города, которые Вы мне назвали... Знаете, я бывал в некоторых из них. Мой отец был тогда ещё жив, хотя ему немного оставалось... Там тяжело. Очень тяжело, особенно когда попадаешь туда впервые, в одиночестве и нет никаких знакомых. Достаточно вспомнить некоторые типичные качества обитающих там рас... - юноша вновь взглянул на Эсзли, - Да, я обладаю способностями к магии, я таким родился. Я могу... - глаза его цвета беззвёздного ночного неба озорно блеснули, - ...очаровывать людей. Когда-нибудь я покажу Вам, как это действует, если захотите... Вы убедитесь, что магия не всегда бывает грязной и страшной. Тот дар, которым Господь наградил меня... - глубокий вдох, пауза, лицо обрело выражение чуть безумное, но, лучше сказать, вдохновенное, - ...он прекрасен. Знаете, мне совершенно нечем заниматься и я поеду с Вами. Надеюсь, Вы не против, – впрочем, Анри заявил это так, словно у Эсзли и выбора-то не было, кроме как взять его с собой. Да и как бы она ему помешала, вряд ли он намного младше её, если вообще не старше.
«Да уж… В тех краях за пару дней поседеть можно…» - Анри припомнил, как был рад покинуть чужие в самом буквальном смысле берега и возвратиться на земли, в которых обитали люди. Не то чтобы их кто-то прогонял - просто, когда имеешь дело с чужими народами, никогда не знаешь до конца, чего от них ожидать по отношению к себе. Даже если они ведут себя мирно и располагают к себе - неизвестно, когда им взбредёт в голову перестать быть лояльными и дружеюбными, - Мы можем не вернуться, но, похоже, о нас с Вами никто на свете не вздохнёт, так что есть смысл рискнуть, - слова о том, что никто о них с Эсзли не пожалеет, были сказаны беспечным и легкомысленным тоном - так, будто юному музыканту было всё равно, что произойдёт, лишь бы было не скучно. Впрочем, так дело и обстояло. Перспектива "поиграть" не с глупыми в большинстве своём представителями рода человеческого, а с куда более страшными и интересными существами, весьма привлекала его. И, по большей части, как раз своей неопределённости. Если бы Анри сейчас в доскональности рассказали, что ждёт их "с той стороны", он был бы крайне разочарован. Скорее всего, даже всерьёз расстроился бы, - О, я, кажется, не представился. Анри, - фамилию парень решил пропустить за ненадобностью. В конце-концов, не на допросе. Там бы он, конечно, назвал себя полностью, но во всех других случаях терпеть не мог этого делать.