Фойррова погода. Фойррова нежить. Фойрров некромант – обычное состояние Рейн на период всего незабываемого путешествия с Оливером по землям Остебена. С последней стычки с нежитью прошло два дня, сегодня был уже третий без грязных происшествий, если не считать периодически заостряющую в размокшей земле после снега колесо повозки, которую приходилось выталкивать силой, когда лошадь не справлялась. Удовольствия надо сказать, мало, если оно вообще было. Крылатая так блаженно потягивалась после возможности отмыться от потанцулек с остебенской живностью и отсутствию характерного запашка от своего тела, что сейчас могла только обиженно сопеть, словно ребёнок, почесывая вспотевшую спину. Всё её купание осталось там, в прожженном и погоревшем местечке, название которого она и не вспомнит. Потные и вонючие людишки шли вместе с ними, поэтому благовония, которые окружали бастардку, она невольно приписывала то им, то себе, уже и не различая, от кого на деле несёт. Это как спор с тухлой рыбёшкой, одному воняет, а другому нет, а итог один – рыба протухла и оба идиоты. На вторые сутки она перестала принюхиваться и, кажется, даже вонять стало меньше.
Её мохнатый прожорливый друг (не некромант, симурами!) недовольно фырчал, периодически скребясь лапой о сапог Грей, просил жрать, но хозяйка, дожевывая скудный завтрак, который напоминал ей последнюю забаву с Оливером, и не думала делиться со зверем. Мясо он не ел, а до фруктов и овощей ещё как до нормальной погоды и сухой дороги. Кико она нашла случайно, едва не потеряв в общей суматохе во время нападения. Уже когда всё закончилось и Рейн возвращалась в таверну, услышала какой-то шум, повернула на него голову, видя по правую сторону от себя только большую кучку из разорванных и изуродованных нежданными гостями тел. Один из них зашевелился, и Грей уже со стоном потянулась за мечом, готовясь к тому, что одного недобитого придётся добивать ей, как меж тел показалась лапа. Поистине ужасающее зрелище. Как со злодеем. Которого ты долго и тяжело убиваешь, а потом, уже надеясь, что это конец, видишь руку, выбирающуюся из-под завала, и всё по новой. Ей повезло чуть больше. Каким образом её любимец оказался среди попавших на костёр – неизвестно, но бастардка предположила, что Кико испугался и, мельтешась между трудящимися, просто оказался завален телами, там и не сумев выбраться самостоятельно.
В тот же день она съела всё, что ей предложили, не заметив ни цвета, ни вкуса еда. Голод был силён и ужасен, а снова сгибаться пополам она упрямо не хотела. Рана оказалась несерьёзной, поэтому обработав её, девушка надеялась, что не успела занести туда какую-то дрянь, пока не нашла всё необходимое, чтобы немного подлатать себя. Приобрести новые вещи вместо испорченной рубашки не вышло. Дорого, а денег было жалко, поэтому подштопав и выстирав имеющееся, она какое-то время, не особо заботясь внешним видом, проходила с повязкой на доброй части туловища. Это всё мелочи и издержки зомбо-производства, а вот с некромантом пришлось поводиться. Опять. Это больное нечто отбирало и время и силы. Им помогли, что пошло только на пользу, потому как крылатая навыками врачевания не обладала и быстрее бы отравила парня, чем спасла от лихорадки.
Возвращаясь в дороге. Белые облака плыли по небу, не намекая на плохую погоду, но одежда и одеяла успели отсыреть настолько, что Грей казалось, согреться она не сможет. Был один верный способ – пощемить больного некроманта, и погреть задницу об него больного, у него температура точно была и он мог бы как-то облегчить ей дорогу, но… решила этого не делать и сильнее закутаться в плащ. Ветерок был слабый, почти не ощущался. Погода налаживалась, но полноценная весна придёт в эти края ещё не скоро.
Грей сидела на повозке в полуметре от больного спутника с накинутым, но не запахнутым плащом. Редкие порывы ветра дули ей в спину и задевали полы, но не имели силы поднять их. Сейчас бы горсть хорошего табака и трубку, чтобы немного прогреться изнутри, но куда там.
- А ты и есть человек, Оливер. Странный, но человек, - алифер пожала плечами, слабо понимая, почему он считает себя бесчеловечным. Некроманты такие же люди, просто дар у них расположен к тёмной магии. Всего то. – Ты хочешь, чтобы они тебя боялись? – вопросительно вскинула бровь, посмотрев на своего спутника. Что у него за мысли такие? Парень с таким лицом априори не может быть ужасным и страшным, так ей казалось. То, что он управлялся с мечом, несмотря на отсутствие внешней физической подготовки, наталкивало на мысль, что не всё с Оливером так просто, но, как говорится, в чистом пруде и ядовитые змеи водятся. – Посмотри на них, - она кивнула в сторону крестьян, разводящих костры и собирающих свои пожитки, которых было итак не слишком много. – Разве их уже может что-то напугать? – вопрос был риторический. – Сомневаюсь, - покачала головой и отвернулась, смотря на запад. – Я? В руины? – она усмехнулась, вернув взгляд некроманту. – С чего ты это взял?

- О, мой герой, неужели ты не человек? – она картинно изобразила удивление и, как кисейная барышня, приложила ладонь к округлившемуся рту – мимика типичной идиотки. Её хватило на несколько секунд, после которых Рейн убрала руку и скептически посмотрела на некроманта. – Ты это серьёзно?
Скажи ей Оливер сейчас, что он – великое и ужасное божество, творение Люциана, она бы потрепала его по плечу и пошла искать у местных лекарство от бреда, посчитав, что ранения и лихорадка, выпавшие на долю парня, прогрессируют, а бабушкино пойло, которое им дали в дорогу, только усугубляет дело.
- Боюсь, что нашу работу за стеной никто не оценил, - она осмотрела людей, скопившихся у ворот. Многие из них, кажется, уже ничего не ждали и привыкли не надеяться на лучшее. Рядом со своим господином, насколько им это позволяли, они пытались обустроиться и найти клочок земли, где неживые их не потревожат, но получат ли они то, зачем проделали такой путь? – А вот то, что ты воскресил одного из них и использовал в своих личных целях, тебе простят навряд ли.
Грей видела мужчину, который, подавая одеяло какому-то старику, неотрывно смотрел в их сторону, но его пронзительного взгляда крылатая на себе не почувствовала – он был адресован её спутнику, а ней ей. Не удивительно. Не она же здесь делает чучела из бывших людей и катается на них при удобном случае. Заметив, что на него смотрят, мужчина отвёл взгляд и о чём-то заговорил со стариком. Девушка потеряла к нему интерес и отвернулась. Ветер затрепетал короткие волосы, бросая грязные от пыли и копоти пряди ей на светлые щёки, не тронутые холодом или болезненным румянцем. Она чувствовала себя значительно лучше, чем некромант, несмотря на полученную рану. От неё уже практически ничего не осталось, только розоватые рубцы напоминали ей о промахе, стоило раздеться до пояса. Сняв последнюю повязку, когда они добрались до места, Рейн почувствовала несказанную лёгкость и свободно сделала глубокий вдох, наслаждаясь отсутствием сдавленности, которая сковывала её весь путь до ворот. В том, что ты жив, есть свои прелести.
Она немного придвинулась к парню, подавшись к нему, и тихо заговорила:
- Я не удивлюсь, если ночью ты проснёшься от того, что он перережет тебе горло, - небесная усмехнулась и отодвинулась, словно и не констатировала возможную быструю смерть. – Быструю? Это как сказать.
Крылатая слушала своего спутника. Не сказать, что она поняла абсолютно всё из его лекции, но, как говорится, если есть вопросы и замечания, что является всё же реакцией на сказанное, то время не потрачено зря.
- Ску-учно, - протянула она, как ребёнок, которого заставили читать учебники и запоминать знамёна вместо погружения в пределы интересных сказок и легенд. Она поднялась и пружинистым шагом спустилась вниз. Прохлада от земли лизнула пятки даже сквозь подошву сапог – не успела ещё прогреться после зимы. Грей подошла ближе к некроманту и остановилась в шаге от него, внимательно смотря в молодое лицо. – Хаос не выбирает и не распределяет. Его задача – поглощать всё, что встречается на его пути. Это мой путь, а каков твой, тёмный маг? – она немного наклонила голову на бок и приподняла бровь.
- Милорд разрешил!
Бастардка отвлеклась.
- Полагаю, нас уже ждут, - без особо энтузиазма добавила она, меняя тему, и вяло усмехнулась. – Хм, - она задумчиво нахмурилась, когда Оливер изъявил желание оказаться в числе избранных. Ей никогда не нравились подобные затеи. Инициаторы первыми попадают на виселицу, а Рейн всегда считала, что верёвка её тонкой шее не пойдёт. Женщина прошла следом за некромантом, держа руку на эфесе меча. Люди хуже нежити, с ними лучше всегда быть готовым к заднице.
Ох, не нравились ей эти лица и глаза, которые её с ног до головы успели осмотреть.
- Хм-м? – Рейн скептически и немного с вызовом посмотрела на мужчин. – Наличие щели не мешает мне делать в других дырки.
И так же не помешало сунуть симурами в сумку и потуже затянуть ремень, чтобы её прожорливый дружок не попытался вылезти в самый неподходящий момент. Крылатая, как и полагается телохранителю, встала рядом с некромантом, когда заветные двери начали открываться перед ними. Всю победоносность момента испортила мохнатая лапа, которая вылезла из сумки и начала шариться в поисках не то заключившей его в тюремные пределы сумки бастардки, не то замка. Фойрр знает это неугомонное животное. Когда двери полностью открылись и из них полился свет весеннего солнца, а на них уставились бравые стражники своего господина, Грей наспех пыталась засунуть лапу обратно в сумку и тихо, но довольно отчётливо, ругалась, как сапожник, а не искусный воин.
- Кхм.
Их осмотрели таким презрительным взглядом, едва не морща носы, что бастардке захотелось немного подождать, пока закроется дверь и мужчины отвернутся, чтобы обнюхать себя. На них смотрели, как на отбросы, посмевшие ступить на благородную землю своими грязными лапами и дышать чистым воздухом, изрыгая свои свиные благовония. А она, на секундочку, не принимала ванну несколько недель, когда же некоторые не мылись годами и даже не утруждали себя тем, чтобы выковырять навоз из ушей.
- Пошли, - скомандовал один из стражников. Остальные обступили шестёрку по бокам колонной и повели их вглубь.
- Гостеприимство так и прёт, - хмыкнула Рейн и последовала за стражниками. Она никогда не отличалась навыками дипломатии, поэтому и не думала вступать в диалог, подозревая, что от любого её неосторожного слова, в том числе, язвительного, их щедро угостят стрелами и пригласят к обеду из их голов, чем позволят остаться в пределах ворот, а не за их пределами.
Бастардка глянула в своё отражение в быстро текущей реке, но увидела лишь тёмную точку, нависшую над водой, которую разбило весло проплывающего под мостом рыболова. Его чужие проблемы уж точно не заботили. В широкой сети, привязанной к лодке, отчаянно билась пойманная рыбёшка. Этим днём она окажется на прилавках вечернего рынка, а то и угодит на стол к самому господину. Сегодня не её день. Оставалось надеяться, что их шестёрке повезёт больше, чем ей. Рейн отошла от края и посмотрела на возвышающуюся дозорную башню, перекрывающую им дорогу. На открытом мосту крылатая чувствовала себя неуютно и не только из-за гуляющего ветра, который, как казалось, на этой стороне дул намного сильнее. Она осмотрелась, словно где-то из-за деревьев, редко усевающих берега реки, сверкал наконечник стрелы, направленный им прямо в спины. Женщина дёрнула плечом, понимая, что главная угроза не там, на вымышленных деревьях, а здесь – в окнах башен. Она видела нескольких людей, которые не выпускали из рук арбалеты и были готовы выстрелить, как только получат сигнал от командира. Тела не нужно будет даже убирать. Так, сбросить в реку, а остальное уже доделает течение.
Перед ними открылись вторые ворота, скрипя несмазанными тяжелыми цепями. Решётка ушла вверх, но Грей видела острые шипы, нависающие над ними. Ей всё меньше нравилась эта затея, но не было даже возможности отвесить пинка некроманту за излишнее желание всегда и везде быть первым. Даже симурами притих, не показываясь из сумки.
- Лишь бы не наложил мне там.
- Оружие сдать.
Крылатая напряглась и рефлекторно отвела руку немного назад вместе с мечом, словно хотела его спрятать за спиной, как ребёнок, у которого мать пытается отобрать рогатку. Неохотно сняла ножны и протянула бастард. Верное оружие легло на стол к остальной «дани господину», а грубые руки прошлись по телу, пытаясь найти что-то интересное и просто облапать по случаю. Рейн скрипнула зубами, но отвлеклась, когда пытливый страж полез в её сумку. Ремень звякнул.
- Я бы советовала этого не делать.
-… но ты же всё равно меня не послушаешь, правда?
Мужчина приподнял край сумки и закричал, пытаясь отодрать от лица накинувшегося на него разозлённого симурами. Он отчаянно бился (Кико), пища и энергично орудуя короткими, но смертоносными (да-да) лапками, расцарапывая лицо. Отступление было быстрым и не таким пафосным – зверёк предпочёл вскарабкаться по ноге на спину к своей хозяйке и спрятаться за неё. Мех защекотал грязную шею. Рейн слышала, как Кико шумно дышал и как быстро билось его сердце от зашкаливающего адреналина, а ещё она видела гневный взгляд стражника с расцарапанной до крови мордой.
- Ах ты, сука!
- Стой, - врезать ему не дали, отобрать зверьё тоже. Мужчина, старший по званию, кивнул им на проход, и новый ворота открылись перед ними. Грей не стала даже оборачиваться, чтобы язвительно подмигнуть стражнику или выкинуть что-то ещё в этом духе, она уже привыкла к тому, что большая часть мужчин – идиоты. Она предупреждала, он не послушал – не её проблемы.
Они преодолели большую часть пути, но всё могло закончиться у ворот замка, который ныне возвышался перед ними, как сотни дозорных башен в высоту и ширину. Расположившись на другом берегу реки, он напоминал огромное плато, прорезанное хребтами серых гор. Алифер почувствовала себя крохотным муравьём, который оказался под сапогом и не знал, куда ему деться. Наверху, вдоль стены, мелькали силуэты стражников, нёсших свою службу. Крепкие стены поросли мхом, а течение реки прибивало к ним тину и мусор, который падал в реку с деревьев.
- Открыть ворота!
Заветные слова. Когда их пропустили внутрь и Рейн осмотрелась, она хотела в голос спросить, а не шутка ли это. Огромная территория, которую занимал замок, дозорные башни и длинный мост через реку, была отдана небольшой кучке людей, которым хватило бы места с головой и в одной из башен. Она видела стражников, которые патрулировали на стенах, редкую прислугу, гонявшую скотину по пустынному двору, где не было ни намёка на клумбы, пруды или деревья, которые могли бы скрасить это место. И снова множество серых и холодных стен, проходы и пустые окна, в которых не горит живой и манящий свет.
- Один большой каменный гроб…
Здесь запросто могли обустроиться все люди, скопившиеся у ворот, но что-то ей подсказывало, что покровитель не будет настолько милосердным и гостеприимным, чтобы защитить и приютить свой народ.
Их провели в один из залов замка. Внутри было ещё холоднее, чем снаружи, и Грей посильнее закуталась в свой плащ. Она не хотела здесь оставаться и готова была уже чуть ли не жаться к некроманту, чтобы получить хоть чуточку тепла. Одного жирного воротника у неё на шее было недостаточно. А нос Кико, который где-то учуял еду, так и вовсе её раздражал.
- Милорд.
Мужчина, который всё время служил им в роли провожатого, остановился и преклонил колено. На деревянном кресле с немного потёртой обивкой сидел, вывалив толстое брюхо и подбородок в три свинячьи складки, тот самый достопочтенный лорд, которому они были обязаны за милость. Он пожирал сочную баранью ногу. Жир капал на его бороду, слипшуюся от кусочков пищи. Рейн заворотило, но пришлось сдержать естественный порыв и выразить своё почтение.
Служанка прошелестела юбкой и стёртыми башмачками, пронося мимо них железный кувшин.
- Чем обязан? – куча жира умела говорить самостоятельно, как оказалось, складки не душили его своим весом, и ещё даже не хрипел. Ему не были интересны их желания, что он выражал похабным и голодным взглядом, адресованным молодой девушке, обхаживавшей его, и протянутому для вина бокалу.

Рейн не питала особой любви к замкам, крепостям и дворцам с тех самых пор, как папаша озаботился её судьбой. У алиферов, конечно, происхождение играло не такую значительную роль, как у других рас, ценивших в первую очередь благородство, чистоту крови и законнорожденных. Крылатый народ уделял внимание заслугам отдельного члена общества. Если ты приносишь пользу – молодец, если нет – будь ты хоть самим наследником императора – учись и отрабатывай свой хлеб. Справедливо, но даже при таком раскладе всегда находились те, кто косо посматривал на бастардов. Сказывалось влияние общества – от этого никуда не деться.
- Ненавижу замки… - тихо буркнула себе под нос бастардка и почувствовала, как настырный хвост симурами защекотал сначала шею, а потом и вовсе попал ей в лицо. Мех защекотал ноздри вместе с характерным запашком давно немытого животного. – Ох… да тобой нежить травить можно, Ки! Выстираю в первой же реке, - сморщив нос, она хлопнула существо по заднице, задав ему правильное направление. Кико недовольно пискнул и поджал хвост, сжавшись у неё на плечах, словно маленькая настырная обезьянка, которая не хотела слезать с хозяина, какой бы уже ни была красной её задница от вечных ударов за непослушание.
Рейн внимательно посмотрела на графа. От большой туши жира она не ждала ровным счётом ничего. Будь на его месте даже смазливый и горячий юноша, она бы заведомо знала ответ – им плевать на простой народ. Они считают, что в своих крепостях им ничего не угрожает, а то, что зараза может распространиться дальше – не предполагают. Словно мосты и несколько смотровых башен смогут защитить его от наплыва нежити или отравленной воды. Никто точно не знал, как передавалась розы немёртвых, не исключено, что, испив воды или вымыв в ней овощи, которые позже подадут на стол, все потравятся и заразятся. У каждого будет свой бесславный конец и подобной судьбы Рейн для себя не хотела.
Говорить с ним Грей не планировала. У неё речи слишком уж колкие и грубые, чтобы пытаться мирно урегулировать конфликт и решить проблему. Их скорее вздёрнут и сбросят с самой высокой дозорной башни прямо в холодную воду, как только она откроет рот, чем выслушают и примут к сведению. Она ждала, пока Оливер сделает всё сам, раз уж вызвался, ему и отдуваться за всех. Её дело маленькое – следить за тем, чтобы вовремя сделать ноги. Пока некромант распинался перед его святешейством, она осматривала зал, считала, сколько всего людей в стражниках, где и куда можно будет увильнуть в случае, если их решат прикончить, чтобы меньше было голодных ртов под воротами.
Бастардка перевела взгляд на графа, когда баранья нога, будто дубина, бахнула по столу. Она скептически приподняла бровь, смотря на мужчину, который, кажется, за своими тремя подбородками не видел очевидного.
- Надо было пригласить тебя на ночь в ту деревню. Вот бы я посмотрела на то, как бы ты запел, милый, - но мысли остались мыслями, как бы колкий язык не хотел огрызнуться.
Грей не нравилась ни поза, которую занимал мужчина, ни его намерения уладить проблему с помощью простого отряда и инквизиторов. Прекрасно, что он хоть как-то пытается им помочь, но толку от этой орды, если их всех вернут обратно?
- Грязь жри, но владыке не перечь..
Крылатая нахмурилась и скрестила руки на груди. Отсутствие приятного холода её меча раздражало. Она чувствовала себя некомфортно и оттого сильнее злилась на все решения, принятые породистой свиньёй, которая, кажется, забыла, какого это – сражаться с кем-то.
- Мои люди побеспокоятся о том, чтобы вы благополучно добрались до вашей деревни. Никакая нежить не должна выгонять мой народ из их домов!
- Какая прелесть… Мы говорим с идиотом, - вздохнула Рейн и постаралась смотреть в другую сторону, только бы больше не видеть этой ужасной бороды и жестикуляции высокопарных речей от мужа, который пытается казаться молодым и крепким рыцарем, которым он, возможно, когда-то действительно был.

- Я всё могу понять, но… - девушка потёрла лицо ладонью. Она устала от этих вечных переходов и, сквозь пыльцы смотря на скудный отряд, которым их одарил граф, понимала, что хотела бы не видеть их вообще. Их труды прошли зря – так она считала. Им нужна была не просто кучка людей, которая попытается зачистить деревню от наплыва нежити, а нормальная жизнь за крепкими стенами, где они могли бы почувствовать себя в безопасности. У этих людей уже были свои герои. Достаточно того, что они с Оливером смогли убить тех тварей, но на их место придут другие. И Грей понимала, что во второй раз в списке поднявшихся мертвецов может оказаться она или некромант.
- Или даже ты, - она посмотрела на симурами. Зверёк удивлённо уставился на неё и задёргал носом. Тонкие усы защекотали правую щеку, и Рейн погладила любимца, получив довольное урчание в ответ. – И даже не думай, что я забыла о стирке.
Она вздохнула и перевела взгляд на Оливера. Его нездоровый вид не понравился ей ещё в замке, но она не стала об этом говорить при всех.
- Куда дальше? Снова вернёмся обратно или плюнем на них и пойдём своей дорогой?
Второй вариант бастардке импонировал больше. Она не хотела ночевать в деревне, зная, что в любой момент могут пожаловать весёлые гости. Алифер посмотрела в сторону горизонта. Солнце пряталось за вершинами деревьев. Вечерело. Появилась прохлада, от которой девушке захотелось устроиться у костра, закутаться в плащ, предварительно выпив добротную миску горячей похлёбки, и уснуть, пока снова не настанет утро. Мечтать не вредно. Она шумно вдохнула и обернулась. Позади всё ещё виднелись шпили башен, а рядом слишком громко ступали солдаты в латах, которые и сами не были в восторге сопровождать крестьян. Одно радовало – меч был при ней, и она чувствовала себя значительно спокойнее, несмотря на то, что любимую вещь ей отдали не сразу.
- Эй! Чего встали?!
Услышав недовольный крик где-то в середине колоны, Рейн попыталась выглянуть, но из-за крытых повозок ничего кроме задницы восседавшего сверху извозчика так и не смогла рассмотреть.
- Что там происходит?
- Огни? – удивился кто-то справа, на пятнадцать голов ближе к середине колоны.
- Зелёные огни! Что это?
- Они повсюду!
Где-то впереди беспокойно заржали кони. Лошадь, запряжённая в повозку, беспокойно забила копытом.
- Что происходит?
- Назад! Все назад!
Грей предприняла ещё одну попытку что-то рассмотреть, но не успела опомниться, как в их сторону понеслась перепуганная до смерти толпа. Девушка не успела увильнуть. Кто-то толкнул её плечом, и она оказалась на земле, чудом не угодив под копыта лошади или чужие ноги. Кико слетел с её плеча и, перепугавшись, забился под вставшую повозку. Из-за сильного удара, крылатая не сразу пришла в себя, но, одолевая боль, оглянулась.
- Что за..
Она видела, как со стороны леса надвигается белый туман и его прорезают зелёные огни. Их становится всё больше и больше; туман ближе. Лошадь, оставленная хозяином, встала на дыбы и сорвала крепления. Она пронеслась мимо Рейн. Так близко, что ей пришлось вжаться в колесо повозки, только бы не угодить ей под копыта. Бастардка закашлялась от попавшей в лёгкие пыли. Глаза заслезились. Она попыталась снова присмотреться и понять, что происходит, когда в тумане начали появляться силуэты.
- Мертвецы..

Эй, подруга! Как насчёт немного помочь, а? - кажется, сереброволосая заметила её, и по рефлексу драконица чуть обернулась к девушке - не более. Просьба помочь именно ей пролетела мимо уха, тем более, что таких, желающих помощи едва ли не сотня. Попробуй обдели кого-нибудь благом - и всё, живоглоты, бессердечные, Фойрровы ублюдки.
Хотя, Агнес уже давно положила свой абстрактный прибор на подобного рода умозаключения.
Инквизитор убрала широкую ладонь с рукояти меча и направила свой взор на баррикаду из телег - твари приблизились достаточно близко. Женщина прикинула уже подумала о примерном плане действий, когда с обочины раздался грохот и стон - каменные осколки посыпались на немёртвых, и инквизитор, недолго думая, зашептала заклинание.
Пламя вспыхнуло на краю завесы и огненным зигзагом прошлось по прибитой к земле падали. Голова отяжелела, и звуки со стороны стали тише, когда рыжий росчерк ушёл чуть в сторону, поджигая перепрыгнувшую через телегу нежить, а вместе с тем и подпалив косы некой женщины.
- Ты что творишь, фойрров ублюдок?! - возмущённо вскрикнула девушка, откатываясь по земле в сторону - и даже сквозь крики и панику толпы Агнес различила её слова и увидела полные ненависти очи.
- Заткнись и уйди с обочины, - почти бесстрастно прикрикнула инквизитор, закончив колдовские манипуляции. Пламя успешно  ликвидировало сотую часть из последствий Розы, что немного обнадёживало, только вот лёгкое головокружение опосля такого сыграло с всадницей злую шутку. Башмак? не выдержав напряжения, встал на дыбы, тряхнув вороной гривой и заржав, и Агнес не удержалась в седле, слетев вниз - но приземлилась красиво и красиво же, средь грязи и тел, ругаясь, увернулась от копыт собственного скакуна. Через секунду пришлось уворачиваться от ещё одного коня.
А вот теперь с среброволосой они были на одном уровне - не то, что парой минут раннее инквизитор относилась к девушке с бастардом как к гуано, но ракурсы порою играют ещё более злые шутки.
Бодрящее падение со спины смахнуло головокружение, но Агнес всё равно не успела схватить коня за поводья - тот умчался в кричащую, смердящую даль из черни, немёртвых и огня, которым так радостно теперь швырялись адепты Фойрра.
Агнес не унывала, хотя потеря животного изрядно подпортила настроение. Спиной инквизитор почувствовала поток воздуха и ушла в сторону, пропустив вперёд упыря без нижней челюсти, но с очень длинными когтями. Тварь зарычала.
Теперь инквизитор вытащила фламберг из ножен на поясе, щурясь, приготовившись пробивать путь. Да, жечь всех к чёрту (а примерно таким был приказ командира) - это дело она умела и очень любила, но в двух метрах от ходячего трупа фаербол из кармана не достанешь, не успеешь, увы.
Инквизитор атаковала первой. Стремительным рывком она косо рубанула нежить между шеей и плечом, почти лишив тварь головы - та опрокинулась за спину, повиснув на небольшом клочке мяса. Кровь брызнула на плащ - благо, пока не собственная.
Агнес увидела, что теперь алиферка была не так уж далеко. А это хорошо. Учитывая, что господа другие инквизиторы теперь отчаянно закидывали немёртвых огоньком (которым иногда и гражданским прилетало), а мечников вокруг было не так уж много.

Отредактировано Агнес (01-09-2015 13:13:30)

- Прекрасно, - выдохнула крылатая, смотря на полчища нежити.
Твари прорывались вперёд, насыщали прогнившие животы свежей плотью и наполняли прохладный воздух криками боли и стонами. Хаос, посеянный внезапным нападением, давил на толпу ужасами пережитого прошлого. Нападение на их деревню продолжилось преследованием. Людей зажимали в смертельное кольцо гнилыми когтями и зубами, сеявшими заразу и смерть каждому, кто слишком слаб, чтобы постоять за себя. Один раз Рейн попала под удар нежити, но не собиралась повторять свой опыт. Она предпочла бы хватать своё ничего и подняться в воздух – на земле было слишком опасно, а путешествие с возможностью подзаработать денег того не стоило.
- Что за мракобесие тут творится…
Не только тут, а во всём Остебене происходили вспышки заразы и инциденты с нападением нежити. Казалось, что природа сходила с ума и уничтожала мир, начиная с лунного края, но вот она закралась в земли людей и распустила в них корни зла. Цепкие, ядовитые и зловонные. Куда смотрит король Гренталь и его семейство? Почему этих людей не защищают их вассалы?
Да потому что.
Никому нет дела до мрущей на обочине челяди. Грей тоже не собиралась рисковать своей жизнью ради их спасения и, если бы не Оливер, то и в прошлую встречу с немёртвыми предпочла бы убраться, а не сражаться. Зачем ей такие проблемы?
Помощи от инквизиторши особо не прилетело. Бастардка привыкла полагаться исключительно на себя. Может, к лучшему. Едва расправившись с одной напастью, Рейн пришлось отвлечься на что-то существеннее знакомой нежити. Дрожь земли отвлекла от минутного сражения, открывая взору крылатой существо.
- Это ещё что такое…
На практике Рейн выяснять не хотела, и предпочла бы держаться как можно дальше от чёрных щупалец твари. Как бороться с другой нежитью, человекоподобной, она знала, но что делать с тем, что превосходит тебя не только по силе, но и по размерам? Одним взмахом щупальца тварь сметала со своего пути пятерых добрых мужиков, вооружённых мечами и вилами, а что могла сделать она? Помахать ему бастардом и поулыбаться?
Пока Рейн стояла столбом, с приоткрытым ртом и выражением лица «нам всем хана», Оливер решил не стоять на месте и ринулся дальше, игнорируя совет держаться у обочины и уходить от нападающих.
- Что? Вперёд? – алифер опешила, смотря на то, в какую сторону направляется её спутник. – Ты рехнулся?!
На обочине было ничуть не безопаснее, что подсказывали крики раненных и уже пожираемых людей вместе с приказами капитана отступать и держаться плотным строем. Кому он это пытался донести? Напуганной толпе, которая меч издалека видела? Ну да.
Скрипнув зубами, Рейн поспешила нагнать своего спутника, уповая на то, что он знает, что делает. Судьба была к ней немного благосклонна и позволила отразить атаку нежити, встреченной ею на пути. С рычанием тварь насадилась на выставленный меч, сумев дотянуться до лица бастардки – грязные когти дотянулись до лица, оставив на щеке пару рваных борозд, но большего он не сумел. Меч туго прошёл через тело, рассекая его пополам. Толчком в пояс Грей отправила тварь на землю, расчищая себе путь.
Быстро дыша от зашкаливающего адреналина, она оглянулась, пытаясь взглядом найти в суматохе из лиц некроманта. Не время останавливаться, надо двигаться, но куда? Бежать вперёд, казалось, дурной затеей с самого начала, но поворачивать на обочину уже поздно, как и пытаться улететь. Грей услышала странный звук, походящий на шелест, и на уровне рефлексов попыталась выпустить заклинание. Чёрное щупальце встретилось с зарождающимся защитным заклинанием и переломила его, будто сухую тростинку. Крылатая вздрогнула всем телом, почувствовав толчок где-то на уровне живота. Широко распахнутыми глазами она смотрела не нечто, поднявшееся из земли. Грей не чувствовала земли под ногами и силы в руке – меч с глухим звоном, утонувшим в крике толпы, упал на мокрую землю. На уровне рефлекса бастардка вцепилась рукой в чёрное щупальце, но только глупо хватнула ртом воздух от боли и осознания неизбежного. На языке чувствовался вкус собственной крови.

- А силёнок-то хватит? – сквозь боль прохрипела бастардка. Превозмогая весь спектр непередаваемых чувств, Грей попыталась встать, но тут же поморщилась – сопровождающие подъём ощущения то ещё послевкусие вмешательства некроманта. – Нет бы дать спокойно умереть а…
Смотреть на своё тело не хотелось – в целях сохранения психики. Да, там ещё было что сохранять даже после всего увиденного. Нащупав пальцами дыру в собственном теле, которую горе-воскрешающий не удосужился даже как-то перевязать, Рейн поморщилась.
- Идти и рассыпать дорожку из внутренностей? Да ты знаешь толк в извращениях… - говорить, находясь в таком состоянии, было сложно и больно, но осознавать себя, как ходячий труп, и мириться с тем, что она не может причислить себя ни к живым, ни к мёртвым и откровенно завидует последним в силу того, что они уже не мучаются в отличие от неё, - ещё забавнее.
Рейн была далека от некромантии и в её специфике не знала ровным счётом ничего. Ей проще сойтись на том, что Оливер сотворил из неё ещё одного послушного зомби, но каким-то образом оставил при ней и её сущность, и сознание, и Фойррову боль. Как ещё объяснить то, что она может спокойно расхаживать с такой дыркой в нутре, истекать кровью, испытывая неимоверную боль от одного только осознания того, в какой она оказалась заднице, и при этом не свихнулась окончательно, - крылатая не знала.
Расставаться со своими внутренними органами она не планировала, поэтому в первую очередь, кое-как поднявшись, нащупала край своей рубахи.
- Херовый из тебя лекарь, знаешь ли… - объяснила она свои действия, отрывая нужной ширины лоскут.
Заниматься перевязками в пылу сражения, когда под боком бушует нежить – время откровенно не лучшее,  но и бежать по ромашковому полю, на ходу пытаясь поймать то печень, то селезёнку, а то и вообще рискуя запутаться в собственных кишках – нет, спасибо. Хватит с неё на сегодня приключений. Этот чайничек уже закипел и крышечка подпрыгивала с весёлым постукиванием, грозясь вот-вот слететь нахрен. Нормальной Рейн уже бы никто не назвал и не только за то, что она жила с дыркой в пузе, а за спокойное такое перевязывание себя любимой на фоне криков, смертей и рёва голодной нежити.
- Как там.. – она вдруг остановилась, пытаясь неуместно что-то вспомнить. – Мы в ответе за тех, кого воскресили? Так что… Давай сюда своё плечо, для костыля сгодишься.
Сама бестактность. Ни тебе «спасибо, Оливер, что спас жизнь». Ни тебе «пожалуйста, помоги подняться». Делай и терпи ещё ядовитые подколы и высмеивание. У Рейн и раньше с головой было не всё отлично в понимании многих собратьев, но с воскрешением и осознанием ситуации, кажется, остатки здравости утопали в абсурдности.
- Что дальше..? – бастардка испытующе посмотрела на напарника, когда, кряхтя словно бабушка-уточка, поднялась на ноги, в третий раз искренне желая себе смерти вместо этого.
Ни она, ни Оливер не в состоянии продолжать бороться с нежитью. Помогать люду на обочине – не в её приоритетах, а вот убрать свою задницу как можно дальше от этих приключений – было бы самое оно. И целителя найти. Нормального целителя, а не дядюшку Оливера, который калечит некромантией. В её магическом запасе оставалось достаточно маны, чтобы выкинуть какие-то магические фокусы, но после вмешательства более тёмной магии и вообще общего состояния её тела, крылатая побаивалась, что сама себя изничтожит раньше времени, и тогда уже никакой Бог Смерти не сможет вернуть её к жизни.
- Знаешь… - неожиданно протянула она, снова вспоминая что-то не к месту (котелок, не вари больше этого дерьма!). – Если бы у меня не было постоянной необходимости переживать по поводу дырки в пузе, я бы тебя трахнула. Вот от души так.

Бог – не Бог. Рейн в общей суматохе и игре «где какой орган выпирает из-под повязки» вообще было не до этого. Быстро перебирать ногами и при этому ещё с пинка спутника пытаться создать заклинание, чтобы его милейшеству было не темно идти… А третью ногу у себя в заднице не хотите ли, не?
Если чёрный юмор остался – значит, жить будешь. У Оливера юмор был так себе, и Рейн иногда туго соображала, что вообще имел в виду некромант – взаимное явление в отношении пристраннейшей двоицы. Народу у стен крепости не позавидуешь, но об их участи Грей думала в самую последнюю очередь – своя шкурка важнее.
- Ты из этих что ли..? Ну как их там… которым всякие извращения нравятся..? А то женщина с выпадающими внутренностями во время…. А-аа!! – речи крылатой потону в стоне и хрипе.
Мсье знает толк в том, как заткнуть рот бабе, а в нашем случае – выветрить из головы Грей любые мыслишки о том, как бы изысканно завернуть колкостями в адрес своего спутника. Особо не пошутишь и не поиздеваешься, когда от прилетающей вспышки нарастающей сильной боли туманится разум, перед глазами всё меркнет, а ноги подгибаются от бессилия и отдачи. Вот так удружил ей некромант! Не иначе как перестраховался – вдруг осуществит задуманное?
Уши Бога Смерти узнали много новых слов, да таких, что ни в присутствии дам, ни мужчин ронять нежелательно. Грей костерила всех и вся, словно это каким-то образом могло облегчить её боль и улучшить общее состояние. В этот момент она искренне позавидовала мёртвым и предпочла бы быстро и безболезненно присоединиться к ним, чем ловить такую отдачу и на каждом шаге желать себе смерти и спутнику заодно.
Благодарность за спасение улетела в жопу со скоростью света и планировала засесть там надолго вместе с чёрным юмором и желанием от души кому-то вмазать, особенно той кракеноподобной твари, которая ей эту дырку в пузе подарила. На начале дня стоял главный вопрос: «Как быть?». Воин из неё никакой. Легко взмахнуть крылышками и пафосно улететь к Фойрру подальше от этих мест не выйдет при всём желании, а целительские навыки с роду у Грей не водились. У Оливера, похоже, тоже. Регенерация алиферов ускорит восстановление тканей, но на это понадобится время, силы и отсутствие зрителей в виде нежити, которая в любой момент может догнать парочку и перекусить. Рейн к своему разочарованию распространяла ароматные запахи свежей крови и выглядела неплохой такой закуской, которую успели частично вскрыть – даже напрягаться не придётся. Кушайте, дорогие. Соль? Перец?
Магию ему сотвори, а щей не сварить из говна и палок? На магию нужна концентрация, даже на простое бытовое заклинание, а Рейн за вспышками боли не могла ни дороги разобрать, ни мира за гранью алых туманов и желания сдохнуть здесь и сейчас.
- Стой… - прохрипела крылатая, впиваясь до дрожи пальцами в плечо спутника. Предел её сил настиг у реки. Грей тянуло к земле, пристроить где-то задницу и передохнуть. Пульсирующая боль в животе не давала покоя, а за общей слабостью на каждом вдохе отдаваясь резью в нутре, крылатая едва ощущала себя. Только шум воды и собственное отяжелённое дыхание. Она уже пожалела о том, что не выбрала одной из школ магии что-то, что помогло бы ей расправиться с дырой в брюхе и не валяться на земле, как перевёрнутый краб, лишённый панциря.

Может ли жизнь оказаться ещё дерьмовее, чем есть? Да, всегда. Рейн была в этом свято убеждена с тех пор, как ступила на порог относительной юности и познакомилась с некоторыми «прелестями» жизни. До встречи с Оливером она и понятия не имела, насколько круто может перевернуться её жизнь, как близко она окажется к смерти и будет хрипло смеяться, потому что в такой заднице её жизнь ещё не бывала. Ей начинало казаться, что каждым своим нахождением рядом с ней некромант пытался доказать, что есть вещи намного хуже тех, с которыми ей уже доводилось сталкиваться.
Оливер так много говорил о своих не предпочтениях, что у Грей сложилось впечатление, будто этот парень не только успел повидать в жизни всё, о чём говорил, но и попробовать, чтобы на практике убедиться в том, что ему это действительно не нравится. Отвесить колкость в ответ или хотя бы: «Что-а?» с подтекстом: «ты издеваешься?» при всём желании не вышло. Некромант был спасён эффектом своего заклинания.
Рейн отчаянно хваталась за пузо, не желая по просьбе мага открывать рану. Девственницы не так неохотно раздвигают ноги, как она отводила руку. Не видя полной картины, алифер казалось, что всё настолько плохо и одного движения руки или повязки не туда хватит, чтобы она увидела себя со всех сторон и временами не самых прекрасных и желанных. Где-то глубоко в душе бастардка понимала, что органы – не самая её прекрасная сторона. В принципе, и внешность тоже, но…
- Поздравляю, Оливер, - прохрипела, улыбаясь – но та улыбка была мучительной гримасой боли, крылатая. – Настолько внутри меня ещё никто из мужчин не трогал.. И женщин тоже.
Попытки отшутиться помогали немного отвлечься от происходящего и в том числе боли, которая стала её верной спутницей, то усиливаясь, то чуть слабея и давая измождённому телу немного времени на отдых. Можно свихнуться, постоянно находясь в таком положении и от самой мысли, что она чисто теоретически труп, а фактически – живой алифер с выставленными на обозрение внутренними органами. Рейн не представляла, как будет в нынешних условиях залечивать свои раны. Нежить под боком. Никто из них двоих не обладает магией целительства, а вернуться обратно к брошенным телегам и в большинстве своём убитым людям графа, чтобы крикнуть в толпу: Целители есть? И с невозмутимым видом прошарить снова к реке, не выйдет.
В понимании крылатой Оливеру стоило плюнуть на затею как-то справиться с её раной и при первой возможности свалить из этого места, пока его не настигла та же участь. Они не настолько близки, чтобы печься о жизни друг друга, рискуя собственной головой. Рационализм должен был заиграть в мозгах того, кто даже шутить менее криво не научился.
- Быстрее остыть? – переспросила Рейн и хотела пошутить по поводу того, что некрофильские замашки где-то глубоко сидят в её спутнике, как смолкла. Она лечении ран мало что понимала в лечении ран. По крайней мере, с такими никогда не сталкивалась точно и получит себе на память не очень красивый шрам, но решила, что в этом случае лучше поберечь силы, которых и без того оставалось предательски мало.
Насыпать на себя снег было… странно. У Грей появилось стойкое чувство, что она себя живьём закапывает и начинает своё нехитрое дело с того, что её больше всего в этом мире раздражало – с дырки в животе. Крылатая сомневалась, что в таких условиях сможет заснуть, как младенец, и не опасаться, что больше никогда не проснётся, а её товарищ не пытается как-то занять её на то время, пока она медленно скопытивается от потери крови. К его радости бастардка не паниковала – сил на то не было.
В условиях крайней жопы особо не поколдуешь, но Рейн не знала другого способа заставить себя заснуть как можно быстрее, не дожидаясь, пока за неё это сделает сильная потеря крови. Поначалу она вылавливала в темноте очертания Оливера, который что-то творил, сгорбившись над котелком (не сожрать же её, нет?), но, когда поняла, что это, возможно, последнее, что она видит в своей жизни, бросила последние силы на сотворение заклинания.
Рейн никогда не отличалась особыми умениями к псионике, её стихия – это хаос, в котором она купалась, уповая на каждую его грань. Но в этот раз пришлось выбирать другой путь. Рейн не знала, как заклинание подействует на неё саму, но надеялась, что внушить себе сон у неё получится.

Уздечка (90 маны), внушение сна, применено на себя.