Ходит вслед за нами Рок.
Кто нас проклял, знает Бог.
Бог, за чьи грехи, ответь,
В нашем доме поселилась Смерть?
Скоро будет вот уже месяц, как пропал Накилон, месяц, как сгинул наследник дома Солнцеликих. Молодой, обаятельный, веселый, наглый. Его любили и ненавидели. Он был переполнен жизнью так, что теперь, когда его не стало, образовалась пустота.
Анариэль казалось, что ее обманули, что провели вокруг пальца, как последнюю простушку. Ну не мог он умереть, понимаете? Просто не мог. Ведь Накилон в совершенстве владел оружием, он был ловок, подвижен, стремителен. Он…
Спазм сдавил горло, и послышался тихий стон.
- На-ак…- плечи Анариэль задрожали, лицо вдруг изменилось, сморщилось и стало ужасно некрасивым. Сидя на полу, эльфийка качалась взад-вперед, прижав к груди сжатые в кулаки ладони.
Скоро будет вот уже месяц, как пропал Накилон, месяц, как сгинул наследник дома Солнцеликих, но боль была такой, точно только вчера он рухнул в реку, только вчера, а осознание пришло сегодня.
- Нак, На-а-ак…
Его будут искать еще долго. На поиски уйдет месяца два, никто не примирится с мыслью, что Накилона больше нет. И лишь по истечению этих несчастных двух месяцев семья объявит о том, что они лишись второго ребенка. Старшего сына. Надежду и опору. Будущего главу, продолжателя рода. Мать так и не оправится от потерь. Она замкнется в себе, огонь феникса потухнет в ней, чтобы никогда больше не загореться вновь. Хотя быть может, позже, если она еще застанет своих внуков, быть может, тогда ее зеленые глаза вновь оживятся, вновь в них будет задор, будет нежность, будет любовь. Но не сейчас. Глава же семьи после тяжелой ночи, когда придется оставить всякую надежду, примет непростое для себя решенье. Он не откажется от жизни, он будет идти вперед с гордо поднятой головой, но станет намного внимательней к дочери. Он решит выдать ее замуж, тщательно будет подбирать кандидатуры. Он не будет торопиться и позволит девчонке взяться за оружие. Пусть тренируется, если хочет, пусть изматывает себя, пытаясь забыться, но из дома она не выйдет. А если и выйдет, то не одна. Анариэль больше никогда не будет одна, потому что потерять последнего ребенка он не может. Он станет уделять ей чуть больше внимания, беседуя по вечерам. Никто не забудет погибших, и ничто не сможет заполнить пустоту, образовавшуюся в сердце. И долго, очень долго Солнцеликая будет винить себя в смерти своих родных. Это она связалась с Бурерождённым, это на ее руках кровь Нака и Рив. Ничто не забыто. И никто не забыт.
Лихнис переместилась на кровать. Зареванная, она прижала к себе подушку. У нее уже не осталось сил даже на слезы. Она глухо подвывала, приняв позу эмбриона; голова была тяжелой. Красные глаза горели огнем, но эльфийка этого не замечала. Все мысли ее были о брате. В первую очередь о брате.
Неизвестно, сколько прошло времени, но вот послышалось пение петуха. Анариэль приподнялась на кровати, изумленно потирая воспаленные глаза.
За окном действительно было утро. Легкий майский ветерок дул в открытое окно, а с улицы доносились чьи-то голоса. Раздался стук в дверь.
- Д-да? – вздрогнула девушка, вскакивая с кровати и быстрым движением поправляя на себе одежду.
Дверь распахнулась, Анариэль подняла глаза и ахнула, отступив на шаг назад.
- Нак, - выдохнула она, не веря своим глазам. – Нак! – губы опасно дрогнули, но в следующую секунду на них отразилась широкая ослепительная улыбка. – Нак! – и она бросилась на шею к брату, бессвязно что-то забормотала, а после захохотала, немного истерично, но в целом облегченно. – Ты жив! Господи, ты жив. Я рада, как я рада!

Отредактировано Анариэль (26-11-2014 23:26:01)

Жизнь снова приобрела полноту, стоило только коснуться его, почувствовать, что он действительно жив, что это не плод ее больного воображения. Его крепкие руки обнимали ее, Анариэль даже казалось, что она чувствует его тепло. Счастье помутнило рассудок. Хотелось касаться брата, касаться и еще раз касаться. Жадно впитать в себя все детали, смотреть на него, чтобы никогда его образ больше не смог затуманиться, чтобы никакое горе не дало забыть. Они снова вместе. Все позади.
Его слова заставляют сердце биться быстрее.
- Я верила, Нак, слышишь? Я верила, что ты вернешься, - лопочет эльфийка, и на глаза вновь наворачиваются слезы.
С души свалился камень, и девушка смогла расправить плечи, посмотреть в глаза Накилона, улыбнуться ему, провести ладонью по щеке. Милый, милый Нак! Мне так много надо тебе рассказать, так много поведать!
- Мне так тебя не хватало, - тихо шепчет Ри, и в глазах отражается боль, а в следующее мгновенье ее губы накрывают поцелуем.
Даже сейчас, сквозь радость, это кажется странным, но сердце, как это бывало не раз, отсылает здравомыслие в долгую и увлекательную прогулку.
Анариэль не знает, как ответить, она лишь подается чуть-чуть вперед, понимая, что происходит что-то не совсем правильное. Но об этом она подумает позже.
- И вот ради этого я отдала свою жизнь? – раздался глухой голос. – Ради того, чтобы вы начали кровосмешение?
Лихнис вздрогнула и обернулась. На самом краю дороги стояла Птица и хмуро смотрела на брата с сестрой. Она была одета в то платье, что было на ней, в тот роковой день.
- Это… - Анариэль резко отстранилась от Накилона, точно их и впрямь застали за чем-то предосудительным. – Это не то, о чем ты подумала, - пробормотала девушка и бросила взгляд на Накилона, ища в нем поддержки
А ветер становился все сильнее, и Лихнис, одетая в легкое платье, начала мерзнуть. Кроны деревьев шумели над головой, и птицы кружили низко над землей, предвещая скорую бурю.

Отредактировано Анариэль (26-11-2014 21:29:35)

Отдали жизни? Стоп. Нет, какие жизни?
Только тут начинает доходить, что Ривераэль здесь не должно было быть, что она мертва, умерла у Анариэль на руках. Но Нак! Внезапный порыв ветра поднимает дорожную пыль, девушка инстинктивно хватает брата за руку. Рука теплая. Теплая, слышите!  Он же живой, вот он, посмо…
Анариэль зажала рот рукой, чтобы не заорать. Ее глаза выкатились от непередаваемого ужаса, когда одежда Накилона начала пропитываться кровью, кода она увидела его мертвые зеленые глаза. Лихнис отступила назад, но на что-то наткнулась. Подскочила, дергано обернулась и увидела перилла моста, а в десятке метров от нее бил водопад. Водная пыль оседала на кожу. Эльфийка вновь перевела взгляд на брата с сестрой. На все про все у нее ушло не больше секунды. А с уголков губ ее родных стекает кровь. Анариэль мотает головой, точно пытается сама себе сказать, что все это не правда.
- Мы тебя защищали, - подтвердила Птица, - а чем ты отблагодарила нас за это?
- Я не хотела, - сдавленно, ибо каждый звук давался ей с величайшим трудом, произнесла Анариэль. В голосе мольба, просьба. Она не хотела, чтобы все так обернулось. Нет.
Повозки. Лихнис начинает мелко дрожать, она судорожно дышит, всматриваясь в лица давно умерших, впрочем, кто-то умер совсем недавно. Она узнала многих. Послышались всхлипы. Солнцеликая обхватила себя руками, чтобы прийти в чувство, но у нее ничего не получалось. Вновь по щекам заструились слезы. Они щипали и жгли глаза, но Ри не могла остановиться. Она закусила нижнюю губу в жалкой попытке сдержать рыдания, но было поздно – ее подбородок опасно задрожал, и через секунду раздался скулеж.
Слова Накилона били точно в цель, резали без анестезии. Нари замотала головой, отрицая его слова. Все не так, все совсем не так. Она не желала им смерти, она никогда не желала им смерти!  Ведь у нее никогда не было никого родней Накилона, у нее никогда не было подружки ближе Рив, в те последние их недели. Нет, ты не прав, прекрати. А после наступила тишина.
Эльфийка не сразу поняла, что происходит. Она крепко зажмурила глаза, а кода открыла… Нет, ничего не изменилось. Все так же шли повозки без лошадей, все так же стояли по ту сторону дороги Накилон и Ривераэль, все так же безмолвно прожигали младшую сестру взглядом. И тишина, в первую секунду показавшаяся благословлением, начала давить на мозг. Нет, пусть они говорят, пусть раздается скрип колес! Потому что эта немая сцена наводит куда больше ужаса, чем было до этого.
Анариэль замерла и, кажется, перестала дышать. Она не отрываясь смотрела на Накилона, и вдруг тишину разрезал его голос:
- Ты убила нас.
- Нет! НЕ-Е-ЕТ!!!!- ее дикий крик готов был разорвать ее собственные барабанные перепонки. – Не-эт.
Она споткнулась на последней фразе и зарыдала в голос.
- Я не убивала вас, я не убивала! Я не хотела..
Убила! Сказал внутренний голос. Это ты подвела их к краю. Ты виновата. Ты виновна. Виновна!

Отредактировано Анариэль (26-11-2014 22:58:11)